Пешки в Большой игре (Солдаты удачи - N)

Таманцев Андрей

– Кто?

– Да слепень. Впился, гад, а мне не пошевелиться.

Он потянулся к ноутбуку и проворно забегал пальцами по клавиатуре.

– Микрофон я посадил на самое большое окно. Думаю, это или столовая у них, или гостиная.

– Правильно решил.

– Я звук врубать не буду, а то этот хмырь больно дергается. Заметили, как он на хлопок среагировал? Профи.

Сергей кивнул.

Экран горел ровным светом несколько минут. Когда ожидание стало надоедать, мигнул.

– Кто-то вошел, - откомментировал реакцию ноутбука Муха. На экране побежали

буквы. Они складывались в слова. Слова в предложения. Там, где электроника не разбирала смысл, на экране возникал знак вопроса. Информация выглядела так:

– СОЕДИНИСЬ С СЕДЫМ ??? ДАШЕВА ВЗЯЛИ ??? ПРО ФИЛИНА ДАШЕВУ НИЧЕГО НЕ ??? ЙОШКА-ОЛУ ОТПРАВЛЯЕМСЯ ??? ПУНКТА НОМЕР ДВА ???

Дальше шли сплошные знаки вопроса. Потом экран дважды мигнул.

– Кондишн включили, гады, - пожаловался Муха.
– А так машина вполне...

Он радовался за технику, словно это была его личная заслуга и изобретение.

– Ладно, сматываемся... Артист остается здесь. Нам надо связаться с Голубковым. События принимают характер обвала. А мы даже не знаем, что происходи! и кто вообще наш враг.

Глава двадцать шестая

– ...Террористический интернационал, - ответил Голубков.
– Вам что-нибудь известно об этом?

– Что-то президент говорил, - вспомнил Муха, следящий за прессой. Фундаменталисты, что ли?

Они связались с Голубковым в обговоренное заранее время. Сергей включил громкую связь, чтобы вся команда слышала голос полковника и могла задавать ему вопросы, если возникнут.

– Почти. В общем, так. Примерно в начале девяностых годов мусульманский фундаментализм начал очень сильно меняться. И вполне обычные люди становятся абсолютными радикалами, которые не принимают не только западные цивилизации, но и либеральные режимы в самих мусульманских странах. Они отрицают все и призывают только к боевым действиям. Война. Против всех. У нас это - Чечня, Таджикистан, Киргизия. А теперь вот талибы у самых границ. Режим жизни такой - пять раз в день намаз, вера в Аллаха и пожизненная война с неверными. Джихад. Неверными, к вашему сведению, для них являются практически все. Во всяком случае, все немусульмане. Я думаю, что эта информация достаточно важна для вас...

– Насколько я понимаю, - вспомнил Док, - их финансировали американцы?

– Да, - согласился полковник, - сначала их финансировали американцы...

– Вот же прикормили на свою голову. На экране ноутбука возникла фотография человека с длинной седой бородой.

– Вот этого человека зовут Усама Бен Ладен, - прокомментировал Голубков.
– Это один из лидеров интернационала. Только личное состояние Ладена оценивается примерно в пять миллиардов долларов. Недавно этот человек сказал так: "Мы не делаем разницы между американцами, носящими военную форму, и гражданскими лицами. Они все - наша мишень". Вот что получили американцы. Численность личных боевиков Бен Ладена, по нашим подсчетам, составляет более пяти тысяч человек.

– Это серьезно, - согласился Сергей.

– "Я, сын честного и славного джигита, клянусь святым и почитаемым мной местом, на котором стою, принять подвиг абречества

и во дни этих годов не щадить ни своей крови, ни крови всех людей, истребляя их, как зверя хищного. Клянусь отнимать у людей все, что дорого их сердцу, их совести, их храбрости. Отниму грудного младенца у матери, сожгу дом бедняка, и там, где радость, принесу горе. Если же я не исполню клятвы моей, если сердце мое забьется для кого-нибудь любовью или жалостью - пусть не увижу гробов предков моих, пусть родная земля не примет меня, пусть вода не утолит жажды, хлеб не накормит меня, а на прах мой, брошенный на распутье, пусть прольется кровь нечистого животного", - вдруг продекламировал Док.

– Это еще откуда?
– изумился полковник.

– Книгу на развале купил. Пишут, настоящая средневековая клятва абрека.

– Прямо монолог Чацкого... Вы случайно не в Спас-Заулке ее приобрели?
– В голосе полковника слышалась явная ирония.

– Вы тоже выдали арию оперного певца, - резко ответил Сергей. "Задание простенькое, всего-то делов - ничего", - передразнил он полковника.
– А теперь выходит... Нам что, со всем этим интернационалом воевать?

– Ваше задание локальнее, - не стал обижаться полковник.
– У нас есть основания предполагать, что будущие полигоны для испытаний тектонического оружия Бен Ладен будет искать на территории наших соседей...

– Даже так?..
– присвистнул Муха.

– ...или па нашем территории.

– Значит, это они положили глаз па "Меркурий"?

– Да, некоторое время назад они заинтересовались нашим тектоническим оружием.

– Слишком много возникает вопросов, Константин Дмитриевич, недовольно констатировал Сергей.

– Выкладывай. Все, что смогу, - проясню.

– Кто такой Филин?

– Птица, - недоуменно ответил Голубков.

– А Игорь Филин?
– усмехнулся Пастухов. Некоторое время Голубков не отвечал. Потом спросил озабоченно:

– Откуда вы знаете эту фамилию? Он сотрудник Института физики Земли. Занимался "Меркурием". Здесь в Москве.

– Боюсь, он уже не в Москве, - сказал Пастухов.

– Украли?

– Йошкар-Ола не имеет отношения к Филину?

– Сейчас.
– И полковник снова замолчал. Сергей понял, что Голубков сверяется со своими бумагами.

– Да, Игорь Филин из Йошкар-Олы. У него там остался отец.

– Значит, нам туда дорога...

– Значит, - согласился полковник.

– И еще. Мы тут просмотрели изъятые в институте материалы.

– Это что - любопытство?
– съязвил Голубков.

– И поняли, - продолжил Сергей, - что вся система "Меркурий" ничего не стоит без одного важного компонента.

– Да? Какого же?

– Сверхчувствительного сейсмографа.

В эфире снова наступила тишина. Пастухов понял, что на сей раз Голубков ни с какими своими бумагами не сверялся.

– Константин Дмитриевич, алло, вы на связи?

– Да, я здесь.

– Слушаем вас.

– А что слушать, ты прав, Сергей. Сейсмограф повышенной чувствительности. СПЧ-1, как его называют, действительно существует.