Пешком над облаками
Шрифт:
Но все кончилось благополучно, мы отряхнулись и, свободные от притяжения Земли, а потому и совершенно невесомые, зашагали в сторону Африки.
Снизу до нас долетел шум тревоги, топот и возгласы:
— Люди за бортом!
На буксире обнаружили наше загадочное исчезновение, и капитан приказал отправиться на поиски пропавших.
ГЛАВА VII, в которой в облаках витают незнакомые люди и появляются следы Толика Слонова
Вскоре
Я покашлял, чтобы не испугать его, потому что он тоже мог вообразить, будто он здесь, на небе, один.
— Извините за беспокойство, — произнес я учтиво. — Здесь, случайно, не пролетал воздушный шар с мальчиком в гондоле? Рыжий мальчик такой, непослушный.
— О музы! Чего мне стоило преодолеть притяжение! И вот я вознесся?! И что же?! — жалобно воскликнул молодой человек. — Ко мне подходят, словно на проезжей дороге, и расспрашивают про какого-то мальчика и шар.
Я понял, что он не видел ничего вокруг себя, уйдя с головой в творчество, и попросил извинения. Молодой человек успокоился и, сразу забыв о нашем присутствии, начал вдохновенно писать.
И тут же мимо нас поплыли вереницей кучевые облака. И на каждом находился человек. На одном облаке был установлен письменный стол, и за ним сидел лысый мужчина и печатал на пишущей машинке. На другом ходила на пуантах совсем юная девушка. На третьем лохматый живописец топтался перед мольбертом, искал что-то на холсте и вдруг, найдя, наносил кистью по холсту удар, стремительный, как выпад шпаги. А потом до нас донеслось чье-то пение и тихие переборы гитары. И на кучерявом облаке проследовал худой усатый бард с черными грустными глазами. Его облако было таким крошечным, что длинные ноги барда болтались внизу под облаком, в синем небе.
— Эй, вы, чудаки! — закричал Пыпин. — Кто видел шар этот… воздушный?
— Тсс… Не мешайте им, — зашептал я, останавливая Пыпина.
Но эти люди не слышали нас. Они витали в облаках. Однако я на всякий случай взял Пыпина за руку и увел на цыпочках прочь.
Мы прошли несколько километров, внимательно вглядываясь себе под ноги. Но пока ничто не говорило о том, что еще совсем недавно здесь промчался воздушный шар Толика Слонова. Небо по-прежнему оставалось таким же безупречно чистым и ясным, тщательно скрывая от нас следы.
Мы уже потеряли последнюю надежду на успех, когда мой острый глаз заметил, что в одном месте синева чуть-чуть бледней, чем на всем остальном небе.
Я живо опустился на корточки и позвал своего спутника:
— Посмотрите, Пыпин. Что это, по-вашему?
Хулиган присел рядом со мной и, разглядев бледную полоску, сказал:
— Да чего тут гадать? Небо вылиняло малость. На солнце да на ветру.
— Вы правы. Небо тоже линяет, — одобрительно сказал я, радуясь, что Пыпин хоть немножко, да что-то
— Но в данном случае, — продолжал я с невольной улыбкой, — мы наткнулись на настоящий след. Да-да, перед нами след воздушного шара! Запомните, Пыпин, шар, проносясь по воздуху, раздвигает его. А в пустое место потом вливается свежий воздух. И поскольку Толик пролетел здесь совсем недавно, воздух еще не успел потемнеть. Но опоздай мы немного — и колея, как бы проложенная воздушным шаром, исчезла бы для нас навсегда.
И мы, коротая путь в беседах, отправились вдоль колеи. Мимо нас стрелой, со свистом проносились воздушные лайнеры. Пролетали стаи птиц, кочующие с юга на север. Однажды я несколько километров нес под мышкой усталого журавля, отбившегося от своих товарищей, и когда тот набрался сил, отпустил его догонять свою стаю.
— Вот мы топаем по небу, как по шоссе, а люди на нас ноль внимания, вдруг на третий день пути обиделся Пыпин.
— Просто они полагают, будто мы с вами — мираж. А вот, кстати, и то, что мы называем классическим миражом, — сказал я на пятый день пути. — Если бы вы в свое время добросовестно учили географию в школе, вы бы заметили такой рисунок в учебнике еще для начальной школы.
Перед нами как раз в это время показался уютный маленький оазис несколько пальм, журчащий ручей и миниатюрный дворец из белого мрамора. Оазис мирно висел между стратосферой и землей, будто приклеенный к синему небу.
— Между прочим, — отметил я, — мираж такого типа свидетельствует о том, что мы уже добрались до Сахары.
С этими словами я ступил на край миража, и тут, к своему неописуемому удивлению, вместо воздуха почувствовал под своей подошвой самый настоящий песок.
— Пыпин, земля! — воскликнул я, не удержавшись.
— Земля-то, земля, да только как все это попало сюда? Ну мы-то ладно, взяли да выскочили из сапог. А вот как этой махине удалось обмануть притяжение? Вот чего я не пойму, — пробормотал Пыпин.
Как ни странно, я тоже не смог объяснить это удивительное явление.
Заметив мое секундное замешательство, Пыпин обрадовался и поспешно сказал:
— Теперь ты видишь: зачем учиться? Ты, например, учился-учился, а толку? Не знаешь, как здесь очутился этот оазис!
Он хотел воспользоваться моей растерянностью, но я вовремя заметил опасность и, взяв себя в руки, произнес:
— А я еще не закончил учебу. Человек, да будет вам известно, должен учиться всю жизнь. Наберитесь терпения, Пыпин! Сейчас навстречу нам выйдет кто-нибудь из обитателей этого странного миража, и мы узнаем еще об одной загадке природы.
И в самом деле, из дворца выбежал седобородый старик в чалме и полосатом халате. Вглядевшись в мое лицо, миражанин всплеснул руками и закричал:
— Дети, идите сюда! Посмотрите, кто к нам пришел! Сам юнга Иван Иванович! Да-да, тот самый юнга, который превзошел даже нашего Синдбада!
«И тут не уйти от незаслуженных почестей, — подумал я с досадой. И еще я подумал: — Как это удается людям помнить мое совершенно ничем не примечательное лицо? Уж я-то со своей никудышной памятью такое лицо ни за что б не запомнил!»