Песнь для Близнецов
Шрифт:
«Понял, сидеть для виду».
«Примерно так».
Похоже, понял Гринер, только король на этом празднике оставался без еды и питья – остальные налегали на разнообразные блюда так, словно не ели неделю. Но, понаблюдав за пирующими, Гринер обнаружил, что не только он сидит, ковыряясь вилкой в тарелке, на которой лежал малюсенький кусочек мяса в подливе.
Бароны либо откушали втихую у себя в комнатах, либо им кусок в горло не лез. Особенно апатично выглядел Гордойс. Гринер пригляделся к нему незаметно – и понял, что тот все время посматривает на барона Падуа.
«Он выглядит так, будто все время боится», – подумал Гринер,
«А он и боится».
«Почему? Он ведь не предатель?»
«А ты посчитай баронов и графов»
Гринер только сейчас заметил то, что старому Шольцу пришло в голову сразу же. Баронов было существенно меньше.
«Толли умер, не оставив наследника, и вопрос о его землях так пока и висит в воздухе. Хотя по традиции они должны отойти короне, каждый из баронов втайне надеялся склонить меня к тому, чтобы отдать такой лакомый кусок ему. Но это было еще до войны, сейчас у них совсем другие страхи. Смотри – нету Толли, Боклэра. Верендарт и Келмворт сидят тихо по своим комнатам и трясутся. Мервульф восстанавливает Рудего. Баронесса Дурстхен… хм. В итоге их тут всего шестеро из двенадцати. Гордойс, Смерриль, Падуа, Морринт, старый и недалекий Ольдверг, который в стороне от дел Совета, потому что несколько лет просидел послом в Лионе и Уилсонсон, который, хоть и стар, но всецело предан короне. А теперь подумай. Падуа был дружен с Боклэром. Смерриль – с Келмвортом. Из них только Гордойс и Морринт не вызывают особенных подозрений».
Гринер сначала запутался в объяснениях Дориана, но затем мысленно повторил их, внимательно глядя на лица баронов, чтобы запомнить лучше. Бароны при этом ерзали и нервно роняли вилки, стоило ему на них уставиться.
«Не пялься так, они в обморок хлопнутся. Теперь графы… Эх, как жалко, что Майоль погиб… он был очень умен. Но Тьерри тоже не дурак. И у них сейчас перед баронами есть преимущество».
«Они не запятнали себя?»
«Именно. И бароны вполне оправданно опасаются, что я раздам земли… то есть, что мы раздадим земли графам».
«Нужны им эти земли…», – буркнул мысленно Гринер, с тоской провожая взглядом уплывающий на тарелке кусок мяса. Он, хоть был маленьким, но, как считал Гринер, в его желудке – совсем не лишним. Он успел только перекусить.
«Конечно, нужны! Это поля и виноградники, крестьяне, налоги… торговля. Ты что, в экономике совсем ничего не понимаешь?»
Гринер вздохнул.
«Ладно, ладно. Я объясню».
Все пиршество, как отмечали присутствующие, король просидел с чрезвычайно озабоченным видом. Особо прозорливые отметили, что Его Величество временами поглядывал на баронов, и сделали далеко идущие выводы. Особо далеко выводы ушли у младших графов – кто был поглупее. Они вообразили, что ничейные земли достанутся им: не станет же король раздувать и без того огромные территории графов? Или поощрять баронов к новым предательствам подарками? Они переглядывались со значением ровно до того момента, как подали сладости. Его Величество встал, обвел зал глазами и тихо, но звучно произнес:
– Мы благодарим благородных господ и славных воинов, что разделили с Нами эту трапезу. И возносим хвалу Древу, что победа осенила нас своим крылом. Сейчас вы можете продолжать праздновать, я же удаляюсь.
Пирующие уже набрали воздуху в грудь, чтобы воскликнуть «Долгая лета!», но король добавил:
– Я
И Его Величество покинул зал через ту же дверь, что и вошел. В полном молчании через главный вход вышли бароны и графы. И лишь когда за ними закрылись двери, дворяне и простые воины, в едином порыве взволнованно стали обсуждать решение короля.
«Совет…» – шептались графы. «Покатятся ли еще головы?» – качали головами купцы. Представители Ордена Древа и Ордена Близнецов, пожалуй, держали себя скромнее других – они не обсуждали новость, только переглядывались.
Маркиз Этье потер в задумчивости подбородок и, перегнувшись через стол, отвел в сторону пышный фазаний хвост, маячащий перед глазами. Кивнул банкиру Хельгорду, и встав из-за стола, отошел к камину.
– Пожалуй, нам лучше уйти сейчас, друг мой, – сказал он банкиру. Тот согласно кивнул и они покинули зал.
Они с Хельгордом направились в Казначейство. Если предстоит передел земель, работать придется много. Следовало подготовиться, вызвать служащих и наточить много перьев. Вскоре за ними замок покинули и жрецы – их замучили расспросами.
Шольц же, услышав слова короля, удовлетворенно улыбнулся.
Гринер все-таки скинул с себя мантию, но корону оставил, и Розу тоже. Он появился в зале Совета первым, сел в высокое кресло с изображением оленя на верхушке спинки, скрестил руки на груди и стал ждать. Зал освещали десятки канделябров.
«Готов?»
«Нет. Но ведь все равно это надо сделать».
Гринер посмотрел на руки. Они не дрожали. И сердце не колотилось, как бешеное. Он даже не вспотел.
«Наверное, ты повзрослел».
Гринер знал, что это не так. Вернее… может, он и повзрослел, просто… После того, что случилось тогда, на холме, занесенном снегом, вряд ли что-нибудь сможет его испугать.
Но эту мысль он произносить не стал, даже внутри.
Бароны заходили по одному, держась друг от друга как можно дальше. Кланялись, садились на свои места – на спинках сидений были вышиты их гербы, – и, все утыкались взглядом в стол, кроме барона Уилсонсона и его сыновей. Графы зашли по двое, расселись быстро и устремили глаза на короля.
– Война закончилась. Нашей победой. – Веско сказал король. – Это хорошо.
Спорить было не с чем, и члены Совета согласно закивали.
– Но дома, в королевстве, творится демоны знают что. И причины этому лежат глубоко. – Его Величество сделал паузу, обводя присутствующих тяжелым взглядом. – Я могу только догадываться, что за темные мысли и желания толкнули барона Боклэра на предательство короны и своей страны. И подозреваю, что основной причиной была жадность.
На лицах баронов отразилось сомнение. Не то чтобы они считали Боклэра бессребреником, просто думали, что вряд ли дело было только в жадности. Графы слушали короля внимательно, Тьерри чуть улыбнулся и покосился на Огги.
– Алчность толкнула Келмворта и Верендарта на пособничество. Могу ли я доверять своему Совету, когда вы только и думаете, как бы захапать побольше? – Король повысил голос. – Это надо прекратить.
Почти все снова согласно закивали. И только старый Уилсонсон подумал: «Если они думают, что достаточно потрясти скорбно головой, и на этом все закончится, то они дураки». А Тьерри обеспокоенно посмотрел на Недвига.
Дориан встал, оперся о стол и навис над ним. Вид его не сулил ничего хорошего.