Песнь для Близнецов
Шрифт:
– Ты долго готовился… – осторожно подбирая слова, Тео постаралась приблизиться к интересующему ее вопросу максимально мягко. – Это даже вызывает во мне… определенное восхищение.
Кендрик махнул рукой, как бы говоря – не стоит, пустяки.
– И как Серый ты продвинулся.
– Я умел больше других учеников, при таком же количестве лет обучения, еще тогда – до того, как Совет послал тебя уничтожить «непослушного мальчишку».
– О, нет. Они не считали тебя мальчишкой. Опасным безумцем – да.
Кендрику это, как показалось Тео, понравилось.
– И что
– «Самая страшная напасть, которая может произойти», – процитировала Тео.
– Да ладно… не верю, – довольно засмеялся Кендрик.
– Можешь проверить на правдивость…
«Вот сейчас… внимательно следить за глазами…»
– Ради такого… – Кен лукаво прищурился и чуть сжал пальцами спинку стула. – Вряд ли ты врешь, а даже если и так, мне приятно осознание того, что ты специально для меня придумала такую лесть.
«Он не может. – Тео возликовала глубоко внутри. – Не может увидеть ложь из-за заклинания!»
– Если тебе так удобнее… Но это правда. Думаю, они тебя боялись.
– А ты?
Тео решила попробовать соврать. Самую чуточку.
– Нет. Жалела…
На самом деле она боялась. Того, что Кендрик откажется сдаться и ей придется убить ученика; того, что она не сможет этого сделать, того, что сможет… И больше всего – того, что он окажется прав. Не безумец, но тот, кто первым увидел положение вещей, как оно есть.
Тогда, в пещере, ее страхи рассеялись, стоило ему заговорить о верховенстве магов над людьми. Она знала – чувствовала всей душой, что дорога эта полна ненависти и гнили.
Кендрик тем временем пытался совладать со злобой, мелькнувшей все же на красивом лице.
– Жалела… то есть, по-твоему, я был достоин только жалости.
– Возможно, я была неправа.
– Ты так легко отказываешься от своих принципов. И эмоций. Хотя тебе, наверное, не привыкать. Столько учеников – и все неудачные. Один умер, другая ушла, еще один отказался от магии…
«Откуда он знает?!»
– Я отбился от рук и вот теперь последний погиб. Тоже чувствовала жалость, когда увидела горстку пепла?
– Наверное… – Тео с трудом заставила себя мыслить спокойно. Впервые за все время их с Кеном бесед она почувствовала, что теряет контроль. – Наверное, это не то слово. Не жалость, а сожаление…
– Не вижу разницы.
Кендрик порывисто встал, опрокинув стул. Открыл портал, и уже почти вошел в него, как остановился. Стоя спиной к Тео, даже головы не повернув, произнес:
– Подумай на досуге, что именно в тебе не так, раз все твои ученики либо умирают, либо становятся изгоями.
И исчез в синих искрах.
Тео прикрыла глаза, стараясь утихомирить разбушевавшиеся мысле-эмоции.
Кен видел все так, как подсказывало его оскорбленное самолюбие. Самое важное в этом разговоре – то, с какой горечью он сказал о себе… и с каким равнодушием – о Гринере.
Тео не давала покоя мысль – почему Кен, имея возможность убить Гринера и тем самым нанести самую ужасную, незаживающую рану своей бывшей наставнице, не тронул ее нового ученика?
Он считал, что ничего не значит для нее… и ревновал к целому королевству. Как же он ошибался… Но теперь поправить ничего нельзя. Он искорежен ненавистью, подточен ревностью и жаждет только полного ее уничтожения. Через, как он думает, самое драгоценное ее детище – Вердленд.
Тео стало невыносимо горько. Кендрик метил в королевство и ни во что не ставил ее привязанность к ученику… Но Гринера все равно убил. Мимоходом, как пешку.
Ей захотелось заплакать. Но лицо ее оставалось недвижимым, и ни одной слезинки не скатилось из глаз.
Глава 7
Гринер встревожено вскинул голову – в дверь кабинета постучали. С трудом сообразил, что заснул, сидя за столом.
– Кто там? – спросонья не смог вспомнить, как именно король должен интересоваться, кто стоит за дверью. Вряд ли как-то особенно.
– Шольц, Ваше Величество.
– Заходите.
Гринер потер глаза. Вчера он до глубокой ночи метался по своим покоям, пытаясь заснуть. Его раздирало на части осознание собственной вины и обида на Дерека – почему тот бросил его? И Дориан молчал. Гринер чувствовал его присутствие, так что точно знал, что король не исчез; просто не отвечал юноше, то ли в воспитательных целях, то ли ужаснувшись в очередной раз содеянному Гринером.
Вошел дворецкий. Он нес на подносе горячий чай, запах которого добрался до ноздрей даже через плотно прикрытую крышку чайника, хлеб, масло и мед.
– Благодарю вас, Шольц.
Король огляделся по сторонам и старый слуга, догадавшись, в чем дело, степенно произнес:
– Таз с водой для умывания в приемной комнате, сир.
Гринер ополоснул лицо, вернулся в кабинет. Шольц ждал указаний, но Гринер отпустил его, и принялся ковырять ножом масло. Есть не хотелось.
«Это наказание за то, что я сделал? – в десятый раз он задал себе этот вопрос. – Или Дерек наблюдает и ждет, что я предприму… Проверка?»
Но в глубине души юноша знал, что Черный был искренен, когда освободил его от ученичества. Никто за ним не присматривает, он один и разгребать то, что натворил, должен сам.
«Но я… не могу…»
Гринер заставил себя съесть немного хлеба с маслом, запил чаем.
«Куда мне тягаться с Кендриком… он опытнее меня. И сильнее… и… – Тут Гринер застонал от бессилия. – Что делать?»
Дерек прошелся по городу, собирая слухи. Пророчество делало свое дело – люди ждали прихода магов. Похоже, Мальти и впрямь провернет Возвращение раньше срока… Плохо это или хорошо, Дерек пока не понял. Вернее, если верить Тео, это по-любому плохо. Но магу уже не терпелось начать действовать.