Песнь для мертвых
Шрифт:
Ожидала.
Саундтрек барабанов и гитары становился все громче в моей голове, и я стала топать ногой под воображаемый ритм, давая энергии стать сильнее и сильнее.
Когда энергия достигла крещендо, и музыка взорвалась солом бас — гитары, я отпустила.
Я побежала.
Прямо к пацану — панку.
Я оттолкнулась перед ним, энергия вспыхнула, и я подпрыгнула, сделала сальто над его головой, ожидая, что рухну на него, как в прошлый раз.
Но он был быстрым. Он моментально уклонился.
Я
Я перекатилась, а потом оседлала его шею, сдавила бедрами, удерживая его на земле.
Он щелкнул зубами, и я схватила его голову, повернула ее вправо, потом влево, а потом я оттолкнулась, поднялась на колени, и его голова осталась в моих руках.
Я использовала энергию, чтобы поднять его с земли за голову, а потом его шея хрустнула, и он стал пылью, прах обжигал мою кожу.
Но не было времени радоваться из — за первого убийства.
Второй парень — панк напал, щелкая зубами, пальцы стали когтями, он замахнулся ими.
Но попал по воздуху.
Я снова оттолкнулась от земли, пролетела над его головой, используя притяжение и воздух вокруг себя, чтобы вернуться на ноги, повернулась к нему и главарю.
— Это все, что вы можете, котята? — сказала я им.
Как и ожидалось, такое обращение их разозлило.
Такие предсказуемые.
Они оба бросились ко мне, и я хотела себе меч Макса, потому что я смогла бы так срубить две головы сразу, добавив магию, а иначе это не получилось бы.
И я прыгнула вверх, бросилась к стене переулка, оттолкнулась от нее, сделала сальто назад, оказалась на плечах гада с гелем на волосах, схватила его за голову и закричала, повернула его голову и бросила за себя раньше, чем она стала прахом.
Он рассыпался подо мной, и я рухнула на ноги.
Но когда прах опустился, шипя на моей одежде, пацан — панк пропал.
Я моргнула, а потом когти ударили по моей спине, разрывая мою футболку, вонзаясь в кожу, и я закричала.
Я развернулась, вытянула руки, защищаясь, но он снова оказался за мной, схватил меня за волосы и взмахнул мною, и я полетела в стену.
БАХ.
Боль ослепила меня, мир стал угасать, и я врезалась в холодный бетон, не могла остановить падение.
Блин.
БЛИН!
Я едва могла шевелиться.
Мое тело пылало.
Похоже, я сломала все кости.
Но я знала, что он шел.
Я должна была встать.
Должна была.
Я оттолкнулась от земли, пыталась встать на колени, но увидела вспышку желтого, и демон ударил меня ногой по голове, и я отлетела на спину, все стало болью, звездами и тьмой.
Тьма.
Я обмякла на земле, энергия во мне шипела.
Мне нужно было бороться.
Нужно было продолжать.
Я
Если я умру, Макс умрет, а я не хотела такого для него, что бы он ни думал об этом.
«Вставай, вставай, вставай!».
Энергия искрилась.
Я оттолкнулась, открыла глаза.
Все было размытым.
Кружилось.
А еще желтое.
Близко.
Так близко.
Глаза демона.
Щелкающая пасть акулы.
— Последние слова? — спросил он.
Я сплюнула кровь и зарычала, глядя на него, щурясь.
— Да. У тебя ужасная прическа.
Он вздрогнул.
В черных глазах был гнев.
Рот широко открылся, ряды зубов вели в ад.
А потом две ладони появились на голове демона.
Большие ладони.
Умелые ладони.
Они прижались к голове демона, с рывком оторвали ее.
Прах разлетелся перед моими глазами.
И все почернело.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
«Никотин, Валиум, Викодин, марихуана, экстази и алкоголь».
— Feel Good Hit of the Summer, Queens of the Stone Age
— Ада.
Голос Макса ворвался в мои сны.
Но это были сны из ничего.
Я просто парила в пустоте.
Я умерла?
Я была мертва?
— Ада, — его голос стал сильнее и громче.
Ладонь на моем лбу. Кожа на коже.
Я ощущала его. Я знала, что это был он. Энергия реагировала в моем теле. Словно то, что я давала ему, питало меня в ответ.
Губы на моем лбу.
Его губы.
Поцелуй в лоб?
Ладно. Для этого нужно было проснуться.
Я смогла открыть глаза, хотя все было размытым на миг. Я видела только вспышку красного, как цвет осенних листьев, и вдруг я захотела домой, не зная, почему.
А потом все прояснилось, и я увидела, как Макс смотрит на меня, его лицо было над моим, ладони прижимались к моему лбу и щеке. Его глаза искрились как изумруды, удерживая меня на месте.
«Ты жив!» — пыталась сказать я, но рот двигался, а звука не было. Язык ощущался толстым и сухим, как наждачная бумага.
— Ты в порядке, — сказал он, его голос был таким знакомым и успокаивающим, что хотелось закрыть глаза и уснуть. — Я немного переживал.
Это ощущалось как преуменьшение. Я подумала о том, что помнила. Коснулась его головы, заглянула в него, увидела пустоту, ощутила его гнев. А потом шла по улицам Сан — Франциско, искала его, попала в переулок. Одолела двоих, а потом пацан избил меня и…
— Ты, — выдавила я, глядя на него. — Ты был там.
Боже. Только не говорите, что это была тренировка.