Песнь кинжала и флейты. Том 2
Шрифт:
– От такого не отказываются, – выхватила мешочек Кьяра. – Он же прав, нам пригодятся. Но вы ведь тоже в город, почему не потратить там?
– Ах, а как красиво и романтично всё было, такой предлог придумал, чтобы отдать, – посмеялся эльф. – Да что там в городе? Ну, кабачок у нас кончился. Но жизнь, она, как караван орков, которых ты бежишь грабить. Никогда не знаешь, что в каком сундуке у них попадётся.
– Как можно жить разбоем, но при этом спасать кому-то жизни, типа нас, – всё не понимала аристократка, спрятав подарок и стараясь особо не греметь монетами.
– А ты всю жизнь думала, что раз грабители или мародёры, то обязательно злодеи и насильники?
На это Кьяра аж рассмеялась, отвлекая своим голоском читающих книжку. Бром и Стефан вскоре вернулись из рощицы, неплохо пополнив запасы хвороста подобранными ветками. По крайней мере, Ди надеялась, что они не ломали живые деревья, а лишь собрали под ними то, что уже наломал ветер и разные звери.
– Неужели грабежи и мародёрство могут попросту быть чьим-то призванием… – вздохнула Диана, поглаживая барсука.
– Знаю одно: я бы никогда не променял азарт налётов и романтику кочевых путешествий на стены дворцов и брачные узы. Я не оседлый человек, какое-то постоянное ремесло попросту не по мне, если в этом нет должной перчинки. Лучше быть свободным и без монеты в кармане, чем богачом, но узником собственного замка, – проговорил девушкам Фламер.
– Надо же… – дивилась Ди, никогда подобного даже не представляя.
– Мне нужен вызов, испытания, любой спор, – улыбался белг. – Мы вот с ребятами то и дело на медяк о чём-нибудь спорим, делая ставки. Так веселее и интересней.
– Но и опаснее, – дополнила Кьяра. – Ваше веселье – это постоянные сражения. Хорошо ещё есть лекарь при вас, как я поняла, – глянула девушка на монаха.
– Опасность и азарт всегда идут рука об руку, – достал Фламер колоду карт в «Архимага», ловко их перебрасывая из руки в руку. – Я от своего образа жизни отказываться не тороплюсь. По крайней мере, пока здесь орки, – добавил эльф. – Их банды уничтожать я всегда готов за милую душу, нечего разбойничать прямо на границах, где важные тракты проходят. Простых путников, не другие шайки, не торговцев чёрного рынка, обирать я бы не смог. Как можно забирать последнее, глядя в чистые детские глаза, – произносил он, глядя в проникновенный карий взор Кьяры, вновь принявшись читать стихи о природе.
Сырно-овощной суп им обеим понравился и без мяса. Кабал поделился с девушками запасами хлеба. Сам Фламер пожаловался, что в этот раз обошлось без грибов, а так он, неплохо в них разбираясь, предпочёл бы добавить сюда те, которые очень любил. Бром на это проворчал, что грибы хороши, когда в обилии масла обжарены с картошкой, луком и жирным беконом с задницы кабана: мол, настоящая мужская еда, а не какой-то вялый суп с овощами, где даже бульон не впитал в себя ни дичи, ни мяса, ни птицы.
На то глава банды предложил ему сходить на охоту и пострелять здешних кроликов да куропаток. Тот, в свою очередь, предложил это сделать Хриссу, а людоящер отказался под предлогом, что мяса у них хватает, а припасы следует экономить для настоящих сражений, а не битвы против беззащитного степного зверья.
Доев первым, Фламер принялся показывать девчонкам карточные фокусы, демонстрируя
Цветок пустынь
Дальнейший путь занял несколько дней. Фламер удивлялся, что по пути им не встретилось никаких торговцев, а они уже не так далеко от Бирона. Банда путешественников и на дорогу практически вышла, уже не просто колеся по степи на телегах, и всё равно никого.
Стефан по просьбе Хрисса разложил карту местности поверх плоской поверхности ящика и изучал ориентиры, подтвердив, что едут они верно и к темноте должны добраться до города. Ди вспомнила о мешочке Марьям с цветными стеклянными шариками и предложила Кьяре с Лилу сыграть в «драконье гнездо». Но на дне телеги отыскать достаточного пространства не получилось.
– Между прочим, когда какие-то вещицы заканчиваются, то ящики можно разломать на розжиг, и если деревянный хлам типа масок и идолов не скупают, тоже сгодятся в костёр, – рассказывал им монах. – Обидно было бросать те орочьи повозки, но у нас всякого добра и так хватает, погрузили, что сумели. Даже если б их ящеры не разбежались, мы бы вряд ли смогли с трицератопсами управляться. А вот ещё одного-двух коней нам было бы неплохо купить или «раздобыть», – намекал он на всем понятные действа.
– А вот вас бы не было, мы бы совсем впритык тут всё заставили, а сами сверху на ящики легли, как на кровати! – заявлял Бром позади телеги. – Раздельно, конечно же, с загородочкой, – спешно добавил он. – А козлик мой, навьюченный всяким добром ещё больше, был бы привязан к борту и всё также топал бы позади.
– Почему ты настолько противный?! – не понимала Кьяра, высунувшись к нему и сев у заднего борта. – Если б мы тебе ложку вернули, ты хоть стал подобрее или уже родился таким?!
– В большой семье, деточка, клювом не щёлкают, – отвечал норд. – Каждый должен успеть свой кусок пирога отхватить, иначе проморгаешь. И делиться с тобой никто не станет, кто успел – тот и съел.
– Ага, – подтверждала Лилу.
– Так что и приходится вертеться, делая всё лишь для себя. Будешь о других думать, сам без крошки и без монетки останешься. Думаешь, тебя в этом мире будут жалеть? Пинком под зад и плюнут в спину! Вон, как Фарис с нами поступил. Смылся с деньгами, с артефактами, найти б его да накостылять! – Сверкали магией кулаки Брома. – Рёбрышки все попересчитывать.
– А у гномов, людей и эльфиков одинаково рёбрышек? – интересовалась Лилу.
– У эльфов на два больше, – отвечал ей людоящер, перелистнув страницу. – Но к полуэльфам это не относится, у них людская анатомия по большей части, разве что почки крупнее и уши длинней. Ну и волосы не растут там, где и у тебя пока не должны.
– Это где?! – обомлела девчушка, представляя себя то с бородой, как у мужчин-гномов, то вообще заросшей, как йети или лесной медвежонок.
– В общем, ты у нас без любви, поддержки и опеки рос, ясненько, – проговорила Кьяра, опять повернувшись к едущему позади них норду-чародею. – Лилу, а у тебя скоро братьев и сестёр?
– Братьев много, а сестёр нет! – отозвалась та. – Я у папы с мамой единственная дочка.
– Мир, между прочим, не без добрых людей и эльфов, и всех остальных, – заявляла гному Диана. – Не все вокруг всё делают лишь для себя.