Песнь кинжала и флейты
Шрифт:
– Надеюсь, у людоящеров на руках тоже пять пальцев, хе-хе, – шутил Бром, поспевая за остальными мимо различных развилок.
Иногда ход был только направо, чаще же коридоры расходились в обе стороны. А ещё по пути им попалась резная синяя дверь, из-за которой слышались женские сладострастные стоны с упоминанием некого мужского имени, правда, вслушиваться в это всё никто не решился, быстро проносясь мимо.
В любом случае, должный пологий спуск к новым, более красивым решёткам, никто из них не пропустил. Становилось немного темнее, увеличилось само расстояние между факелами, да и как-то облицовки стен становилось поменьше.
– Вот,
– А что, напрямик как-то нельзя, что ли? – возмущался Бром. – Эй, зелёный дуболом, подсоби-ка! – взялся он сам за толстую позолоченную решётку, подзывая Хагора.
– Нет, Бром, уймись. Здесь для дураков, идущих напрямик, заготовлены ловушки, – отвечал людоящер. – Так! Ещё раз. Идём налево, оттуда спуск, проходим всего ничего, шагов пять по пролёту…
– Что ж ты такой дотошный козерог-то, ядрёна вошь! Давай я расплавлю решётку и сожгу любые стрелы или что там за ловушки, – направлял гном-чародей тепловые потоки на металл, заставляя тот шипеть и источать тонкий пар.
– Козерог? У меня брат «козерог», – зачем-то подала голос потускневшая Ди, вспоминая про Вира.
– А ты в каком месяце сама родилась? – любопытствовал у неё Стефан.
– Флорус, луна в созвездии Минотавра, – нехотя сознавалась она.
– Вот как, – подмечал тот певучим нежным тоном. – Видимо, очень упёртая. Я вот «василиск», мой месяц – зимний Арборибус.
– А папа и матушка говорили мне, что я родилась под созвездием Мантикоры, – тараторила гномочка.
– Я вот тоже Мантикора, – бархатом лился голосок Фариса позади них. – Фригус мой месяц. Приглашаю всех заранее, отметим к концу осени, будет весело.
– А Флорус – это чей месяц? – отвлёкся от сминания решётки полуорк.
– Флорус сейчас на дворе, бестолочь. И девушка только что сказала, что это, когда луна в знаке Минотавра, глухой ты тетерев, – бормотал ему рядом гном.
– А что, созвездия орка нет? – не понимал тот.
– Да есть где-то, – буркнул Бром, словно ему сам факт существования этой области небосвода был неприятен. – Просто луна проходит по Зодиаку – условный небесный пояс такой из созвездий. Цикл сменяющийся из года в год. Ну, вот как весна, лето, осень, зима. Понимаешь? Как же тебе ещё объяснить… И никогда по-другому. Не может после осени вдруг стать лето, а за летом сразу зимы. Всё чётко, лунные дома – Гидра, Мантикора, Кентавр, Козерог, Грифон… Ну, и так далее. Ты хотя бы эти пять для начала выучи, уже медаль можно дать. Шоколадную, а-ха-ха-ха! – веселился гном, переплавляя решётку. – Так, ну что, братва, вот те раз плотва, путь свободен? – гордо показывал он, что у них получилось.
– Это ж кто туда полезет, опасаясь, что на спину или прям на голову раскалённый металл капнет, – недоверчиво оглядывал плоды их трудов присевший на одно колено священник, особо изучая верхний оплавленный край.
– Да девка пусть каменную кожу на всех кладёт да и всё! – отвечал норд.
– Она не умеет на других, – за Лилу ответила Диана.
– Да, к сожалению, – подтвердил и Фарис, слышавший об этом ещё на пристани.
– Да потому что есть заклятья, которые изначально самофокусирующиеся! Но вам с вашими мозгами такие высокоинтеллектуальные вещи не понять! Думаете, это вот
– Так играть или не играть? И что играть? – не понимала Ди.
– Роль играй свою по жизни! Хе-хе-хе! Сам что-то уже старый стал, всё забыл. В общем, братва, вот те раз плотва, я специально вам тут зубы заговариваю, развешиваю лучшую рисовую лапшу на ваши развесистые уши, прямо как у гоблинов, чтобы выиграть время. Дождаться надо, пока не перестанет капать оплавленная решётка. А мог бы дунуть льдом, да силы берегу, хе-хе! Ладно, идём вперёд, короля гра… Помогать Его Величеству, короче! – пошёл гном вперёд и тут же рухнул в провалившуюся под ним плиту ловушки.
К измятой, полуразрушенной и оплавившейся решётке ринулись гурьбой все остальные, завидев лишь толстые гномьи пальцы на краю квадратного тёмного проёма, державшие увесистое тело своего хозяина. Тот сначала закричал, когда падал, теперь уже кряхтел, тщетно пытаясь вылезти.
– Бром, ты живой хоть? – полез к нему Фарис, быстро прошмыгнув сквозь опасную зону всё ещё источавшего пар и разогретого по краям металла.
– Пока да, но тут чё-то стрёмно, братва. Падение пёрышком, боюсь, не поможет. Там внизу какие-то колья! – отвечал тот с явным удивлением.
– Так наложи кирпичей и затупи их, делов-то, – ударил ладонью об ладонь полуорк, словно пыль стряхивал.
– Всегда так делаешь в момент опасности, да? – вопил из дыры норд. – То-то в городе домов развелось! Строительство процветает! Вот кто зодчих снабжает, детектив Бром раскрыл последнее дело! Памятник мне поставьте там, что-то я уже соскальзываю-у-у-у – верещал тот, сорвавшись вниз.
Но Фарис на подкате ногой подоспел вовремя, двумя руками обхватывая мощное запястье коренастого низкорослика и, не без помощи нырнувшего к ним туда ещё и Хагора, помогавшего тащить, выволок-таки Брома наружу. Тот тут же принялся отряхивать свою робу безо всяких слов благодарности.
– Ну, кто так строит-то? Ну, ты смотри, у них тут пол проваливается. Ступить некуда, безобразие! Буду жаловаться самому камерарию! – возмущался он, задирая палец кверху.
– Ты же не собираешься то же самое делать с другими решётками, – глянул вперёд, сквозь своеобразный перекрытый коридор таскарец, представляя, что за каждой из них очередная ловушка.
– Ладно уж, – махнул рукой норд. – Нет, ну я могу вообще-то, – показывал он свои полыхающие ладони. – Просто лень силы тратить. А если на круг телепортации потом не хватит? Он, знаешь, сколько энергии требует? И если б только нас, а ещё этот прицеп из детского сада с собой тащить, – покосился он на Ди и Лилу.