Песнь крови
Шрифт:
– Сестра!
Ваэлин шагнул к Шерин, но Илтис внезапно преградил ему путь.
– Арестованной запрещено общаться с Верными, брат.
– Прочь с дороги! – процедил Ваэлин, четко выговаривая каждое слово.
Илтис заметно побледнел, но с места не тронулся.
– У меня приказ, брат!
– В чем дело? – осведомился Ваэлин. В груди у него нарастал гнев. – Почему наша сестра закована в цепи?
За спиной у Илтиса Шерин подняла руки и грустно поморщилась.
– Простите, что снова предстаю перед вами в цепях…
– Арестованная не должна говорить,
Шерин бросила умоляющий взгляд на Ваэлина.
– Пожалуйста, не убивайте его!
Глава седьмая
Он видел, что она сердится. Лицо у нее застыло, она избегала встречаться с ним взглядом, пока они шли по дорожке, ведущей к вилле губернатора. Он нес на плече ее тяжелый сундучок со снадобьями.
– Я ж его не убил! – сказал Ваэлин, когда молчание сделалось невыносимым.
– Только потому, что вас остановил брат Френтис! – ответила она, сверкнув глазами.
Она, конечно, была права. Если бы Френтис его не остановил, он бы забил брата Илтиса насмерть там, на пристани. Прочие братья Четвертого ордена неблагоразумно потянулись за оружием, когда Илтис полетел наземь от первого удара Ваэлина, и их тут же разоружили набежавшие Волки. Им оставалось лишь беспомощно стоять и смотреть, как Ваэлин лупит и лупит кулаком в лицо заливающегося кровью Илтиса, не слушая уговоров Шерин. Остановился он, только когда Френтис оттащил его прочь.
– В чем дело?! – рявкнул он, выдираясь. – Как ты мог это допустить?!
Френтис выглядел таким несчастным и виноватым, каким Ваэлин его никогда еще не видел.
– Приказ аспекта, брат, – вполголоса ответил он.
– Прошу прощения! – Шерин, потрясая цепями, гневно воззрилась на Ваэлина. – Нельзя ли освободить меня, чтобы я могла позаботиться о нашем брате, пока он не истек кровью?
И она занялась братом-командором Илтисом, приказав принести с корабля ее сундучок. Она замазала ему ссадины мазями и бальзамами и зашила рассеченный лоб – Ваэлин ударил его головой о мостовую. Работала она молча, ее ловкие руки делали свое дело с точностью и аккуратностью, памятной Ваэлину, однако в движениях появилась резкость, говорящая о сдерживаемом гневе.
«Ей это не понравилось, – осознал Ваэлин. – Ей не нравится видеть во мне убийцу».
– Этих посадишь под замок, – сказал он Френтису, указав на братьев Четвертого ордена. – Будут буянить – выпорешь.
Френтис кивнул и замялся.
– Брат… Насчет сестры-то…
– Потом поговорим, брат.
Френтис снова кивнул и отошел распорядиться насчет арестованных.
Стоящий неподалеку капитан Нурин кашлянул.
– Что такое? – осведомился Ваэлин.
– Ваше слово, милорд! – сказал жилистый капитан. Увиденная вспышка насилия его устрашила, однако он не дал себя запугать и заставил себя встретить грозный взгляд Ваэлина. – Договор наш. При свидетелях ведь
– А-а!
Ваэлин сдернул с пояса кошелек с лазуритом и бросил его Нурину:
– Потратьте деньги с умом. Сержант!
Сержант Бегущих Волков вытянулся по стойке «смирно».
– Да, милорд?
– Капитана Нурина и его команду задержать вместе с прочими моряками. Обыщите как следует корабль, чтобы убедиться, что никто не спрятался.
Сержант четко отсалютовал и зашагал прочь, отдавая приказы.
– Задержать, милорд? – Нурин нехотя оторвал взгляд от лазурита, который теперь крепко сжимал в кулаке. – Но у меня срочные дела…
– Несомненно, капитан. Однако в городе «красная рука», так что вам придется остаться с нами еще на некоторое время.
Алчность в глазах капитана тут же обернулась нескрываемым страхом, и он торопливо попятился назад.
– «Красная рука»? Здесь?!
Ваэлин отвернулся к сестре Шерин, глядя, как она обрезает ножничками шовную нить и срезает торчащие нитки.
– Да, – произнес он. – Но, думаю, теперь ненадолго.
– Я же вам говорила, – сказала Шерин, остановившись на дорожке, ведущей к губернаторской вилле, – я не допущу, чтобы из-за меня кто-то умер. И я этого не допущу, Ваэлин!
– Простите, – сказал он, изумленный ее искренностью. Он причинил ей боль, она на себе почувствовала каждый удар, нанесенный Илтису, он заставил ее увидеть в нем убийцу.
Она вздохнула, и лицо у нее немного смягчилось.
– Расскажите о «красной руке». Много ли людей умерло?
– Пока что только сестра Гильма и служанка с губернаторской виллы. Его дочь все еще жива, хотя теперь, может, уже и умерла.
– И других заболевших нет? В городе болезнь не появлялась?
Он покачал головой.
– Мы тщательно выполнили все указания сестры Гильмы.
– Тогда она, возможно, спасла город благодаря тому, что действовала так быстро.
Они подошли к воротам виллы. Один из стражников позвонил в колокольчик, чтобы вызвать губернатора. Пока они ждали, Ваэлин смотрел на темные окна виллы. После смерти сестры Гильмы усадьба приняла мрачный вид, который еще сильнее усугубляли заросшие, неухоженные сады. Ваэлин уже ожидал, что на звонок никто не выйдет, что «красная рука» наконец распространилась по дому и от него осталась лишь пустая скорлупа, которая ждет, чтобы ее предали огню. Ваэлин со стыдом поймал себя на том, что почти надеется, что все уже кончено, а в городе никаких вспышек не будет, все закончится на этом, и нет нужды посылать Шерин навстречу опасности.
– Это губернатор? – спросила она.
– Он самый.
Постыдная надежда Ваэлина развеялась: из виллы показалась дородная фигура губернатора Аруана.
– Он нас ненавидит, но очень любит дочку. Так мне и удалось заставить его сдать город.
Шерин уставилась на него:
– Вы ей угрожали? О Вера, эта война превратила вас в чудовище.
– Я бы не стал ее обижать…
– Ох, Ваэлин, лучше молчите.
Она покачала головой, зажмурилась от отвращения и отвернулась.
– Просто ничего не говорите, прошу вас.