Песнь льда и огня. Книги 1-9
Шрифт:
— Я твой дядя и принц. Клянись или выйди вон.
— Клянусь могилой отца, — сказала Тиена.
— Клянусь именем Оберина Мартелла, — сказала Ним. — Именем Красного Змея Дорна, настоящего мужчины в отличие от тебя.
— Я тоже, — сказала Обара. — Клянусь. Именем отца.
Принцу, на взгляд Хотаха, чуть-чуть полегчало.
— Скажи им, отец, — произнесла Арианна, взяв протянутую ей отцовскую руку.
Принц испустил долгий прерывистый вздох.
— У Дорна есть еще друзья при дворе. Они сообщают нам о том, чего мы знать не должны. Приглашение Серсеи — всего лишь хитрость.
Арео Хотах ошибался, думая, что песчаных змеек ничем не проймешь.
— Да спасут нас Семеро, — прошептала Тиена. — Что им сделал Тристан?
— Эта женщина, должно быть, свихнулась! — рявкнула Обара. — Детей убивать!
— Чудовищно, — молвила Ним. — Не могу поверить, что рыцарь Королевской Гвардии может быть способен на нечто подобное.
— Они дали присягу повиноваться, как и мой капитан, — сказал принц. — Я тоже сомневался, но все вы видели, как засуетился сир Бейлон, когда я предложил ехать морем. Морское путешествие разрушило бы весь план королевы.
— Верни мне копье, дядя, — попросила Обара. — Серсея прислала нам одну голову, мы отошлем ей много.
Принц вскинул руку с темными и крупными, как вишни, костяшками.
— Сир Бейлон — мой гость, отведавший моего хлеба-соли. Я не причиню ему зла. Мы съездим в Водные Сады, где он выслушает Мирцеллу и пошлет ворона к своей королеве. Девочка попросит его предать смерти изувечившего ее человека, и Сванн, если он таков, как мне думается, ей не откажет. Ты, Обара, проводишь его к Горному Приюту. Время открыто выступить против Железного Трона еще не пришло, и Мирцеллу придется-таки вернуть матери, но вместо меня с ней поедет Нимерия. Ланнистерам это придется по вкусу не более, чем приезд Оберина, однако возразить они не посмеют. Нам нужен голос в их совете, ухо при их дворе. Будь осторожна: Королевская Гавань — настоящее змеиное гнездо.
— Я люблю змей, дядя, — улыбнулась Ним, а Тиена спросила:
— Что ты прикажешь мне?
— Твоя мать была септой — Оберин говорил, что она читала тебе Семиконечную Звезду еще в колыбели. Ты тоже отправишься в Королевскую Гавань, только на другой холм. Звезды и Мечи возрождены вновь, и новый верховный септон не пляшет под дудку Серсеи, как плясали его предшественники. Постарайся сблизиться с ним.
— Почему бы и нет? Белое мне к лицу. Я в нем так непорочна…
— Вот и славно. — Принц помолчал. — Если здесь… кое-что случится, я пришлю весть каждой из вас. В игре престолов все меняется быстро.
— Знаю, вы не подведете нас, сестры. — Арианна обошла песчаных змеек, целуя каждую в губы. — Свирепая Обара, родная Нимерия, милая Тиена, я всех вас люблю. Пусть светит вам солнце Дорна.
— Непреклонные, несгибаемые, несдающиеся, — хором ответили змейки.
Когда они ушли, принцесса Арианна осталась; Хотах, разумеется, тоже.
— Истые дочери своего отца, — сказал принц.
—
— Все-таки в Королевскую Гавань следует ехать мне, а не леди Ним, — сказала Арианна.
— Слишком опасно. Ты моя наследница, будущее Дорна. Твое место рядом со мной. Скоро я и тебе кое-что поручу.
— Есть ли новости относительно того… самого главного?
— Из Лисса, — многозначительно улыбнулся принц. — Туда зашел большой флот, чтобы пополнить запасы пресной воды. В основном волантинские корабли, и ни слова, кто они и куда направляются. Слонов, говорят, везут.
— А драконов?
— Слышно только о слонах, но молодого дракона в трюме когга спрятать нетрудно. На море Дейенерис уязвимей всего. На ее месте я скрывал бы свои намерения как можно дольше и причалил к Королевской Гавани неожиданно.
— Ты думаешь, Квентин с ними?
— Об этом мы узнаем, лишь когда они высадятся, — если они и впрямь идут в Вестерос. Квентин мог бы провести ее по Зеленой Крови… Но что толку в пустых разговорах. Поцелуй меня; как рассветет, поедем в Сады.
«Хорошо бы к полудню-то выбраться», — думал Хотах, укладывая принца в постель.
— Мой брат стал первым и единственным дорнийцем, павшим на Войне Пяти Королей, — тихо произнес Доран. — Как по-твоему, капитан — позорит это меня или честь мне делает?
— Не могу знать, мой принц. — «Служить. Защищать. Повиноваться». Простые обеты для простых душ, больше он ничего ведать не ведает.
Джон
Вель ждала у ворот на предутреннем холоде — в медвежьем плаще, который и Сэму был бы впору. Рядом стоял оседланный серый конек с бельмом на глазу, тут же топталась доблестная охрана — Малли и Скорбный Эдд.
— Ты дал ей слепого коня? — изумился Джон.
— Кривого, милорд, — обиделся Малли. — А так-то он крепкий.
— У меня оба глаза зрячие, — заметила Вель. — Я знаю, куда мне ехать.
— Напрасно ты это, миледи. Риск…
— …целиком мой. Я не южанка какая-нибудь, я женщина вольного народа и знаю лес получше твоих разведчиков. Для меня в нем призраков нет.
Хорошо бы. Джон надеялся, что она добьется успеха там, где провалился Черный Джек Бульвер со своими товарищами. Одичалые ее скорее всего не тронут, но оба они знают, что в лесу нужно опасаться не одних одичалых.
— Еды у тебя достаточно?
— Сухари, твердый сыр, овсяные лепешки, соленая треска, говядина, баранина и мех сладкого вина, чтобы запить эту соль. С голоду не умру.
— Ну, тогда в путь.
— Я вернусь непременно, лорд Сноу. С Тормундом или без него. Обещаю. — Вель взглянула на небо с половинкой луны. — Жди меня в первую ночь полнолуния.
— Уговор. — Хоть бы не подвела, иначе Станнис с него голову снимет. «Даешь слово беречь принцессу?» — спросил король. Джон дал, но Вель не принцесса — он это Станнису сто раз повторял. Плохое оправдание — отец бы не одобрил его, — однако лучше, чем совсем никакого. «Я меч, защищающий царство людей, — сказал себе Джон, — ради этого можно и слово нарушить».