Песнь льда и огня. Книги 1-9

Мартин Джордж Р.Р.

Шептал он, должно быть, что-то смешное: его лысый приятель прыснул так, что привлек внимание короля. При виде принца Гиздар зо Лорак нахмурился, поманил к себе своего кузена Мархаза и тихо отдал ему какой-то приказ. Сиру Барристану все это очень не нравилось.

«Дорну я не присягал», — напомнил себе старый рыцарь. Но Ливен Мартелл был его братом по оружию в те времена, когда в Королевской Гвардии еще считались с такими узами. Принцу Ливену на Трезубце сир Барристан не помог, но племяннику его помочь в силах. Мартелл стоит в змеином гнезде,

не видя змей у себя под ногами. То, что он продолжает торчать здесь, когда Дейенерис в присутствии богов и людей дала брачный обет другому, любого мужа взбесило бы, а без королевы его некому защитить. Разве что…

Сир Барристан ощутил эту мысль как пощечину. Квентин вырос при дорнийском дворе, привычном к интригам и ядам. Принц Ливен — не единственный его родич, был еще Красный Змей. Если Гиздар умрет, Дейенерис вновь станет свободна. Быть может, Лысый ошибся, и саранча в меду предназначалась не для нее? Ложа принадлежит королю — в него, возможно, и метили. С его смертью хрупкий мир сразу рухнул бы, Сыны Гарпии снова бы начали убивать, юнкайцы возобновили военные действия, и у Дейенерис не осталось бы иного выбора, кроме Квентина.

Борясь с этими подозрениями, сир Барристан услышал топот тяжелых сапог — в чертог входили юнкайцы, трое мудрых господ со своими солдатами. На одном токар багровый с золотом, на другом в бирюзово-оранжевую полоску, на третьем панцирь с нескромными инкрустациями из темного янтаря, нефрита и перламутра. Их сопровождал капитан наемников Красная Борода, сущий злодей с виду — свирепая ухмылка и кожаная сумка через плечо.

«Принц-Оборванец и Бурый Бен не пришли, — отметил сир Барристан. — Вызвать бы этого наймита на поединок, недолго бы он ухмылялся».

— Мудрые господа оказывают нам честь, — выскочил вперед Резнак. — Его блистательность король Гиздар приветствует вас. Мы понимаем…

— Поймите вот что. — Красная Борода запустил руку в сумку и кинул в сенешаля отрубленной головой.

Резнак с криком отскочил, и голова, пятная кровью пурпурный мрамор, подкатилась к самому трону Гиздара. Бестии взяли копья наперевес, Гогор-Великан заслонил короля собой, Пятнистый Кот и Храз стали по бокам от него, образовав стенку.

— Да дохлый он, не укусит, — заржал Красная Борода.

Сенешаль, мелкими шажками подступив к голове, поднял ее за волосы.

— Адмирал Гролео.

Сир Барристан, служивший многим королям, невольно задавался вопросом, как ответили бы на подобный вызов они. Эйерис отшатнулся бы в ужасе, поранив себя об острия Железного Трона, а потом велел бы своим гвардейцам изрубить юнкайцев в куски. Роберт потребовал бы свой молот, чтобы отплатить Красной Бороде той же монетой. Даже Джейехерис, многими почитаемый слабым, немедленно взял бы под стражу и наемника, и мудрых господ.

Гиздар словно прирос к своему трону. Резнак опустил голову на атласную подушку у ног короля и отошел, брезгливо кривясь. Сир Барристан чуял его духи на расстоянии нескольких ярдов.

Мертвые

глаза с укором смотрели на короля. Кровь на бороде запеклась, но из шеи еще сочилась красная струйка. Голову, похоже, отрубили не с одного удара. Просители потихоньку улепетывали; один из Бестий, сняв ястребиную маску, извергал на пол свой завтрак.

Отрубленные головы Селми были не в новинку, но эта… Он прошел со старым мореходом полмира, от Пентоса до Кварта и назад в Астапор. Адмирал, мечтавший вернуться домой, не заслужил такого конца.

— Мы недовольны, — выговорил наконец-то Гиздар. — Что… что это означает?

— Имею честь огласить послание совета мудрых господ. — Юнкаец в багровом токаре развернул пергамент и стал читать: — «Для подписания мира и присутствия на праздничных играх в Миэрин вошли семеро, и семерых заложников взяли у Миэрина взамен. Благородный сын Желтого Города Юрхаз зо Юнзак погиб, будучи вашим гостем. За кровь платят кровью».

У Гролео в Пентосе остались жена, дети, внуки. Почему именно его выбрали? Чхого, Герой и Даарио командуют боевыми отрядами, а Гролео был адмиралом без флота. Соломинки они, что ли, тянули? Или Гролео попросту сочли наименее ценным и решили, что за него мстить не станут? Старый рыцарь плохо умел распутывать такие узлы, однако не смолчал.

— Благородный Юрхаз, если ваше величество помнит, умер по несчастной случайности. Он споткнулся, убегая от дракона, и его растоптали на ступенях собственные рабы — а может быть, сердце разорвалось. Он был уже немолод.

— Кто смеет говорить без дозволения короля? — осведомился юнкаец в полосатом токаре, со скошенным подбородком и большими зубами — вылитый кролик. — Послы Юнкая не желают слушать простого солдата.

Гиздар, прилипший к голове взглядом, опомнился, лишь когда Резнак стал что-то шептать ему.

— Юрхаз зо Юнзак был вашим верховным командующим. Кто говорит от имени Юнкая теперь?

— Мы, — ответил кролик. — Совет мудрых господ.

Голос Гиздара окреп.

— Стало быть, вы все отвечаете за нарушение мира.

— Мир не был нарушен, — возразил юнкаец в панцире. — За кровь платят кровью и за жизнь жизнью. В знак доброй воли мы возвращаем вам трех заложников. — Ряды солдат расступились, пропустив трех миэринцев в токарах — двух женщин и мужчину.

— Сестра, — сухо произнес Гиздар. — Кузина, кузен. Уберите ее с глаз долой, — показал он на голову.

— Адмирал был человеком моря, — напомнил сир Барристан. — Не потребовать ли у юнкайцев и тело, чтобы похоронить его под волнами?

— Если ваша блистательность того желает — извольте, — махнул рукой кролик.

— Не сочтите за обиду, — откашлявшись, молвил Резнак, — но королева Дейенерис послала вам семерых заложников. Остаются еще трое…

— Они задержатся у нас, пока драконы не будут истреблены, — ответил юнкаец в панцире.

Осиное гнездо после недолгой тишины отозвалось на это глухими проклятиями и молитвами.