Песнь левиафанов
Шрифт:
– Ох, – сказал Эш. – Наверное, ты права. Видимо, я не смогу помочь. – Мальчик продолжил разглядывать карту, и тут у него возникла идея. – Где-то здесь есть крепость Солнцестояние. Может, она и секретная, но она есть, и мы уже близки к тому, чтобы её найти. Если… если мы и дальше будем следовать подсказкам колыбельной, я знаю, у нас получится. У тебя получится. Ведь колыбельная привела меня к тебе, а всё потому, что ты единственный навигатор, которому это под силу! Ты будешь первой, кто нанесёт на карту путь в Солнцестояние!
Луна задумалась над этими словами, и на её лице появилась
– Наконец-то нанести на карту… место из легенды… – Глаза девочки широко распахнулись, и в их глубине вспыхнули искры. – Думаю, теперь мы должны заставить Первопроходца петь, да?
– Уверен, это будет не так уж и сложно. – Эш улыбнулся, и Луна улыбнулась в ответ.
– Спасибо, Эш. – Девочка наконец подняла голову и посмотрела на остальных членов команды, которые стойко терпели бесконечные истории Твинга, разбавляя их хорошими шутками. – Нам стоит вернуться к остальным – думаю, им не помешает наша помощь… – С этими словами Луна спрыгнула с ящика и побежала к остальным следопытам «Ледяного сердца». Эш последовал за ней, радуясь возвращению своей неунывающей подруги.
7
Скрытые воспоминания
Бом рассказала Эшу, что обычно все экипажи, которые швартуются в Авроре, могут рассчитывать на еду и ночлег в «Приюте следопыта». Но из-за Совета в городе было слишком много саней, и команде «Ледяного сердца» гамаков не досталось.
Эшу было всё равно. Привычный уют палатки, которую он делил с Тобу на борту «Ледяного сердца», сейчас был как раз тем, что было нужно мальчику после целого дня потрясений.
Этой ночью он был слишком уставшим, чтобы видеть сны. Но Эша всё равно что-то тревожило. Он ощутил движение в тенях и пугающее чувство, что за ним кто-то наблюдает. И, распахнув глаза, обнаружил прямо у себя перед лицом холодные чёрные глаза. Эш закричал и попытался отползти к дальнему краю палатки. Но когда развеялись остатки сна, потрясённый мальчик понял, что это была всего лишь ворона.
– Кар, – крикнула она и выскочила из палатки.
«О духи, Грачия, нужно придумать тебе способ общаться, не пугая людей до смерти», – подумал Эш.
– Она хочет поговорить с тобой, – раздался голос Тобу, заставив Эша снова подскочить. – Давай скорее. Нам необходимо продолжить утренние тренировки.
– Угу. Просто прекрасно, – пробормотал Эш, выбрался из спальных мехов и вышел из палатки.
Там, на главной палубе, посреди храпа команды и темноты спящей крепости, стояла Грачия. Вокруг неё сидели вороны и наблюдали за Эшем тёмными бесстрастными глазами.
Грачия начала петь хриплым шёпотом:
– Смотри.
Когда Эш спустился по ступеням с верхней палубы и приблизился к вороне-ведьме, та протянула ему старую глиняную табличку, найденную, как подозревал мальчик, среди вещей Сколла. Эш внимательно осмотрел табличку. На поверхности были выдавлены древние буквы языка Прежнего мира – слова, которые Эш совершенно не понимал. Того же, однако, нельзя было сказать о рисунке в центре таблички. Там был изображён чудовищно огромный левиафан под искрящим молниями небом, разоряющий большое поселение Прежнего мира. Эш с трепетом осознал, что это изображение было очень похоже на фреску, которую ему показывал Сколл в глубине башни Небесного Моста.
– Нашла.
– Что… что это?
– НЕНАВИСТЬ. Ужас. Пожиратель. СМЕРТЬ, – прохрипела ведьма под карканье ворон.
Эш кивнул – это он мог понять и без помощи Грачии.
– Это ужасно…
– ОСТАНОВИТЬ. ПРЕДОТВРАТИТЬ. – Грачия всё сильнее и сильнее тыкала в табличку своим длинным бледным пальцем.
– Грачия, прости… – сказал Эш, изо всех сил стараясь её понять. – Я не… Я не понимаю…
Ведьма зашипела от досады, её вороны закричали. Высоко над головой сияли с ярусов крепости огни, как звёзды пронзая темноту внутри горы. Грачия шагала из стороны в сторону, царапая табличку пальцем – наверное, придумывала лучший способ объясниться с Эшем. Повисла холодная тишина, и Эш почувствовал, что скучает по своей палатке. Он оглянулся и обнаружил Тобу, который пристально наблюдал за ним со стороны. Эш одними губами заверил его, что всё хорошо. Тобу коротко кивнул, не отрывая взгляда от Грачии. Эш был благодарен ему за компанию. Мальчик чувствовал себя неспокойно наедине с этой странной женщиной посреди ночи.
– Пой, – прохрипела Грачия.
Эш моргнул, застигнутый врасплох её требованием, но затем понял, что она имела в виду. Он сделал глубокий вдох и начал ткать Песнь. Эш пел то, что само приходило в голову, аура Песни окружала его как метель из звёздного света, ярко сияющая в темноте спящих саней. К удивлению мальчика, Грачия начала петь вместе с ним, и её изломанная, рваная аура соединилась с его собственной.
– Тки, – голос вороны-ведьмы эхом зазвучал у Эша в голове. Он обернул Песнь Грачии своей, и их ауры переплелись друг с другом, словно в танце.
Внезапно Эш почувствовал себя невесомым, словно его ноги оторвались от палубы, а сам он уносился прочь от Авроры в место, одновременно чужое и знакомое. Перед его мысленным взором стали проноситься видения воспоминаний, не принадлежавших ему. Словно кто-то другой вливал свои мысли в его голову. Когда сияющая песенная аура Эша соединилась с хаотичной тёмной аурой Грачии, сердце мальчика пропустило удар – он понял, что видит её мысли.
– Я не знал, что ткачество Песен способно на такое! – потрясённо пропел Эш, но Грачия была слишком сосредоточена на своей Песне. Она пыталась говорить с мальчиком тем способом, который доступен только Ткачам Песен, – Эш чувствовал её эмоции, как свои собственные, видел её воспоминания так, словно сам их проживал.
Его внезапно окутала печаль. Чувство, словно он потерял свой путь, словно что-то тянет его в разные стороны, и он не знает, куда идти. Но среди смятения ярко сияла одна мысль. Задание, которое дал Грачии отец Эша. Оно пылало жарким огнём в океане холода, вселяя горячее чувство цели и смысла. Эш видел Грачию в полном одиночестве на вершине башни Небесного Моста. Она была одна бесконечно долгие годы. Наблюдая. Ожидая, когда перед ней появится Эш, чья Песнь отразится в Ткани Мира. Грачия не могла уйти, боясь с ним разминуться, и страшилась, что её найдут.