Песнь Лихорадки
Шрифт:
Она никогда больше его не увидит.
Я - последнее, что она увидит, лицо ее бога, когда я накажу ее за непростительный грех провала в защите ее королевства.
Но в этот раз я не стану спешить. Буду смаковать каждый сочный момент убийства, разрушения, слома, осквернения. Похоть полыхает в моем теле ослепительно-белым, между моих ног, и я едва не пошатываюсь от ее интенсивности. Разрушение вызывает у меня желание потрахаться. Но этой женщине недостает частей, которых я жажду.
Я смотрю на нее в приглушенном свете, оценивая, задерживаясь взглядом на ее шее. Она выглядит нежной и полной крови. Возможно, кровь придаст мне силы.
– Идем, - мягко предлагаю я.
– Давай
Я поднимаю две бутылки, и она следует за мной как гребаный тупой щеночек, который считает мир хорошим, безопасным для исследования местом, полным счастливых людей, простирающих руки в доброте, несущих дары еды и игрушек к уничтоженному входу в подземный город. Поднявшись на камень на вершине лестницы, я застываю.
Тело Крууса исчезло. Как тело Крууса могло исчезнуть? На мгновение я оказываюсь в тупике, неспособная придумать вероятность, которая объясняла бы эту аномалию. Здесь больше никого не было. Я бы услышала, если бы кто-то подкрался по лестнице и потащил его вниз. Я бы услышала хоть какой-то тихий звук, если бы он сумел выбраться из рун (НЕВОЗМОЖНО!) и ускользнул.
Я не могу объяснить это. Объявилось что-то, что я не в состоянии объяснить. А значит, у меня есть враг. Умный, очень умный. Кто-то портит мою работу. КТО ВМЕШИВАЕТСЯ В МОИ ПЛАНЫ И КАКИМ ОБРАЗОМ? Я раздумываю, не попытаться ли воспользоваться тем же временным заклинанием, что и МакКайла, посмотреть, сработает ли вернуться на несколько минут во времени, чтобы я смогла предупредить другую себя, подняться на лестницу, увидеть врага и вычислить его. Но возможно, что копированные версии меня разделят мою силу, и если одна из нас будет разрушена от временного конфликта, вместе с ней будет разрушена и сила, которой она обладала.
Я слишком хорошо помню, что произошло, когда я отделила себя от материального воплощения книги. Мне пришлось оставить части себя. Важные части. Они служили отвлечением, все взгляды были прикованы к Книге, не к Айле, но я никогда не переставала жалеть о потере. Некоторые из моих могущественных заклинаний были принесены в жертву тем днем. ОГРАНИЧЕНИЯ. ВСЮДУ ОГРАНИЧЕНИЯ! Ярость заполняет мои вены. Мое тело дрожит от нее, слабый сосуд. Теперь у меня не только нет копья, теперь один из моих коконов пропал. Мой тщательно выверенный, стремительный, хирургически точный удар подрывается на каждом шагу!
Придя в ярость, я резко разворачиваюсь к Джо (вся утонченность и планы на досуг отменяются) и хватаю ее за плечи. Мне нужно дать себе выход. Сейчас же.
– Что такое, Мак?
– она резко втягивает воздух, уставившись на меня дикими глазами. Оленьи глаза. Тупые, доверчивые глаза.
Я крепко хватаю одной рукой, впиваясь пальцами в ее спину, большим пальцем в нежную плоть под ключицей, и ударяю кулаком по лицу, используя каждую каплю силы, возросшей от плоти Невидимых.
С первым ударом нос Джо взрывается, правая сторона челюсти трескается, а глаза закатываются.
Она пошатывается.
– Бог мой, Мак, что...
Вторым ударом я окончательно ломаю обе челюсти, и она больше не может говорить. Задыхается кровью, натужные крики бурлят в ее горле.
Я ударяю ее снова и снова и снова, раскалывая кости глазниц, ее брови, ослепляя ее, разбивая череп, бушуя яростью из-за врага, о котором ничего не знаю.
Умного, умного врага, укравшего то, что принадлежит мне. Теперь уже две вещи несправедливо украдены у меня!
Перепуганные, надломленные, хнычущие звуки исходят от переломанной окровавленной дыры лица Джо. Она слишком сильно пострадала от первого удара, чтобы защититься. Я отпускаю ее шею, и она падает на землю, пытаясь из последних
Я беспрестанна, неумолима и голодна как цунами.
Моя воля сильнее, моя цель свободна, мои желания более велики.
Я всегда побеждаю.
Я сильно пинаю ее, снова и снова, ломая ребра, разрывая органы.
Я падаю на нее и бью по голове кулаками, пока мозги не начинают влажно блестеть в окровавленных волосах, а затем я зубами разрываю ее шею сбоку и начинаю есть.
10
Псы войны 21
Джада
Она подняла руку, чтобы защитить глаза от сияния солнечного света, отражавшегося от зеркала белого песка. Она стояла на широком залитом солнцем пляже, под безоблачным, головокружительно голубым небом. Пальмы шуршали листвой на тропическом бризе, лазурные волны лизали песчаное побережье. Яркие разноцветные гамаки болтались между деревьями. Рай.
Нет.
Она покосилась на принца Невидимых, стоявшего в дюжине шагов от нее. Он изменил себя чарами и теперь выглядел как принц Видимых В'Лэйн. Она подозревала, что он натянул на себя знакомое обличье для того, чтобы замаскировать увечные крылья, не желая позволять окружающим видеть его слабым. Его нынешнее обличье было воплощением исключительной красоты, смертоносный, эротичный Фейри из королевской линии, способный довести женщину до состояния безумной сексуальной жажды.
Она сфокусировалась на своем даре ши-видящей, пробираясь под слои чар и обнажая его темную форму. В'Лэйн высок, но Круус был гигантским, намного выше семи футов22 , более мускулистым, лицо - менее классическое, черты лица более острые, более варварские, высеченные злобным непокорным богом. Калейдоскопичные татуировки скользили под темной кожей. В обоих воплощениях он был одет в струящееся и переливающееся цветами радуги одеяние, блестевшее на ярком солнце и ослеплявшее хуже отражающего песка. Его лицо исказилось от боли, глаза наполовину прикрыты. Он намного больше пострадал от нападения Синсар Дабх, чем хотел ей показывать. В обоих воплощениях, сильный или слабый, он оставался ходячей Смертью-от-секса. И все же она не ощущала того сокрушающего волю желания, которое не раз чувствовала в прошлом. Но она не чувствовала и извращенного психопатического присутствия Синсар Дабх. Она позволила его истинному облику ускользнуть от ее зрения ши-видящей и сосредоточилась на золотой иллюзии.
– Дай мне браслет, ши-видящая, - прорычал Круус.
– Иначе следующий мир, в который я тебя возьму, не будет столь гостеприимен. Ты там умрешь.
Она положила руку на рукоять меча.
– И ты тоже.
– Ты никогда не подберешься ко мне так близко.
– Испытай меня, - Джада перешла в режим стоп-кадра и появилась прямо перед ним, поднеся кончик лезвия к его подбородку.
Он исчез.
– Круус, - произнесла она, и он появился в полудюжине футов от нее, сердито хмурясь. Он попятился, и они принялись сверлить друг друга взглядами через три метра мелкого песка. Она быстро оценила ситуацию: вот перед ней стоит самый древний из принцев Невидимых, обладающий огромными знаниями и мощью, показавший себя превосходным стратегом, терпеливым, хитрым, сдержанным. Синсар Дабх была их первостепенным врагом. Они приходились друг другу второстепенными неприятелями.