Песнь надежды
Шрифт:
– Это важно для меня, – сказал он, поглаживая жену по животу.
– Ведь ты, возможно, уже беременна. Джилли опустила руку на руку мужа.
– Может быть.
Глаза Рейфа радостно вспыхнули.
– Ты уверена?
– Не совсем, но хочу этого всем сердцем.
– Правда?
– Конечно, милый, – прошептала Джилли. – Ведь это будет наш малыш. Ничто не обрадует меня так, как уверенность, что я ношу ребенка от тебя.
Рейф снова прильнул к губам жены. Их поцелуй был долгим и страстным. В глазах Джилли светилась нежность. Откинув
– Хочешь узнать, как я люблю тебя? – произнесла она дразнящим шепотом. Сейчас я покажу тебе это.
И она показала. Такой страстности и огня Рейф от жены даже не ожидал.
Когда спустя несколько минут они оба лежали, не в силах пошевелиться, Джилли тихо сказала:
– Мне кажется, я буду любить тебя даже после смерти.
Все преграды были разрушены. Крепости пали. Связанные друг с другом навеки, они были одним сердцем, одной жизнью.
ЭПИЛОГ
Ангел чистоты
Техас, 4 июля, 1889 года.
Фейерверки разрывали ночь, освещая небо гроздьями разноцветных огней.
Но шум за окном не мешал сладко спать самому маленькому члену семьи, собравшейся на ранчо Фортрис.
– Какой он хорошенький, тетя Джилли, – сказал Травис, восхищенно глядя на спящего кузена. Юноша совсем недавно вернулся из Англии, где продолжал учебу.
Джилли нежно посмотрела на сына, с ангельской улыбкой спящего в деревянной колыбельке.
– Мы тоже так считаем. – Она нежно коснулась крошечной ручки малыша.
– Он, бесспорно, самый красивый мальчик во всем Техасе, – раздался голос сияющей от счастья бабушки. Джилли смущенно посмотрела на Марту Рейборн.
– Мы согласны с вами, Марта, – ответила она, – хотя Тори наверняка считает самыми красивыми детьми в Техасе своих сыновей.
– Это соответствует истине, – заметил Рис, входя в детскую. – Хотя я не спорю, что мой племянник так же красив. – Он подошел к сестре и обнял ее за плечи. – Парень вырастет настоящим красавцем и значительно посодействует пополнению нашей семьи.
Догадавшись, что Рису хочется побыть с сестрой наедине, Марта предложила Травису:
– Пойдем, полюбуемся на фейерферк, пока еще не слишком поздно?
– Конечно, – ответил Травис, подавая ей руку.
– Какой долгий путь мы проделали, правда? – спросил сестру Рис, привлекая ее к себе. – Кто бы подумал, что найдем свое счастье в Америке, и в частности, в Техасе. – Он тихо засмеялся и легонько коснулся указательным пальцем крошечного кулачка ребенка. – Такова сила любви, Джилли. Сказала бы ты это до того, как я встретил Тори, я не обратил бы внимания. Теперь же я знаю, что это действительно так. Я люблю Викторию больше жизни.
– Я испытываю те же чувства к Рейфу, – призналась Джилли, – и к этому малютке.
– Оставим маленького и присоединимся ко всем остальным?
– Я говорила тебе, что мама прислала чудесный костюмчик малышу? – спросила
– Наша мать когда-нибудь смирится с твоим замужеством, – заверил Рис сестру. – Только не торопи ее.
Джилли с улыбкой смотрела на брата.
– Надеюсь на это, потому что никогда не смогу покинуть ни мужа, ни наш дом.
– Папа, – с визгом подбежал к отцу Сэм, – скорее иди сюда.
Рису открылась живописная картина: по обе стороны от кресла с сидящей в нем Тори, расположились близнецы, позади них, держа на руках Шарлотту, стоял Травис. Малышка с сосредоточенным выражением лица пыталась затолкать в рот свою пухлую ручонку.
К Джилли подошел Рейф и обнял жену за талию. Глядя на нее, он с трудом верил, что всего месяц назад она была беременна.
– Ты счастлива?
– Очень, – ответила Джилли и, прильнув к мужу, принялась наблюдать за последними вспышками фейерверков. Она коснулась золотого перстня с гранатом у себя на пальце и вспомнила слова, сказанные братом. Джилли верила в силу любви, иначе ее заветной мечте не суждено было осуществиться. Теперь они с Рейфом стали ближе, чем когда-либо раньше; ему, наконец, удалось освободиться от воспоминаний о прошлом, заменив их теплом и доверием. Он стал куда более жизнерадостным и, не замыкаясь в своих переживаниях, все чаще советовался с женой, поверяя ей свои планы, касающиеся ранчо, делился радостями и печалями.
Как и раньше, Рейф был внимателен к желаниям Джилли, приветствуя ее стремление продолжить работу, начатую в Англии, и отыскать в окрестностях достаточно большое для школы здание, где могли бы учиться все местные дети.
– Папа, на небе будут еще цветные огоньки? – жалобно спросил Риса Себастьян.
Рис наклонился и взял сына на руки.
– На сегодня все, мой мальчик. Пора спать. То здесь, то там раздавались пожелания доброй ночи. Бесси с Эроном направились к своему домику; Рис, Тори, их дети и Марта – к недавно построенному дому для гостей; а те несколько работников, которых пригласили на праздник, седлали лошадей и тоже разъезжались по домам. Джилли зевнула.
– Идем спать, милая? – спросил жену Рейф.
– Еще рано, – ответила она, наслаждаясь счастьем, окружившим ее со всех сторон.
– Сначала я хочу заглянуть к Дру, а потом, уложив детей, к нам придут Рис и Тори – я пригласила их выпить с нами по бокалу вина. – Рейф подвел жену к детской. – Только давай взглянем на нашего мальчика.
Два часа спустя Рейф сидел в постели и ждал жену, опершись спиной о целый ворох подушек, набитых гусиным пером. Его лицо озаряла довольная улыбка. Временами он все еще не мог поверить своему счастью, потому что женщина, которую он любил больше жизни, любила его так же сильно, и этот чистый, неземной ангел был рядом.