Песнь ножен
Шрифт:
«Поскольку мы так и не научились доверять друг другу — говорилось в послании Драммонда, — то оба должны быть готовы к предательству. Все эти годы я знал: ты коварный и бесчестный человек, и, полагаю, ты думаешь то же самое обо мне».
Слова Драммонда оскорбили Солдата, но он решил не спорить и принять предложенные условия. Ему очень хотелось, чтобы встреча состоялась и он получил бы возможность объясниться с давним противником. Вопреки просьбам жены и Голгата Солдат решил не брать с собой телохранителя (после чего они в один голос назвали его безумцем) и положиться на силу убеждения. Он раскаивался в содеянном, готов был просить
В назначенное время Солдат явился к одинокой скале, возле которой должна была происходить их встреча.
Драммонд прибыл верхом. Он медленно подъехал с запада, спешился и стреножил своего скакуна. Потом зашагал к своему ненавистному врагу. Солдат ждал.
Драммонд был крупным и невероятно сильным человеком. Широко расставленные голубые глаза смотрели с загорелого лица. Он был одет в кожаную безрукавку и блеклый килт; татуировки покрывали его мощные, мускулистые руки и ноги, обнаженные по локоть и по колено. Копна седеющих волос, смазанных коровьим навозом, ниспадала на плечи. На лице застыло выражение злобы и ненависти.
— Отлично, — сказал он, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки от Солдата, — наконец-то мы встретились лицом к лицу.
— Мы долго искали друг друга, Драммонд. Слишком много крови пролилось между нами. Я пришел умолять тебя о прощении за все обиды, которые я причинил твоей семье.
— Так оно и было. Я последний из клана, единственный, кто несет имя нашего рода. В тот жуткий день ты извел всю семью, Валехор, и заплатишь за это собственной жизнью.
— Тебе следует вспомнить: вы убили мою невесту в день нашей свадьбы и оставили ее истекать кровью на снегу, хотя она была вашей родственницей, — прорычал Солдат. Потом он вспомнил, что пришел сюда не обвинять, а искать прощения. — Прости, это все в прошлом. Я понимаю твои чувства, и мне стыдно за мои действия — особенно за ту битву, где погибла твоя первая жена. Я не узнал ее, поскольку на ней были доспехи… Драммонд, мы причинили друг другу много горестей — вольно и невольно. Ни моя смерть, ни твоя ничего не исправят, а только преумножат зло. Давай оставим вражду в прежнем мире и начнем жить заново, попросив друг у друга прощения за черные дела.
— Рыцарь Валехор — трус, — выплюнул Драммонд. — Он боится умирать.
— Ты знаешь, что это не так, — терпеливо сказал Солдат. — Я сражался во многих битвах, на множестве поединков и сотни раз доказывал свою отвагу.
— Старик страшится больше, чем молодой.
— Возможно. Но это не наш случай. Нет-нет, я просто устал от вражды. Я не хочу обагрять руки твоей кровью, они и так уже достаточно красны. Я не знаю, кто из нас победит. Ты так же хорош в бою, как и я; может случиться по-всякому. Но даже если нам придется драться на разных сторонах, это произойдет не из-за личной вражды. Допустим, мы выбрали разные пути — вот серьезная причина для боя… а не из-за ненависти, которую мы принесли из прошлого.
Драммонд скрестил руки на груди и мрачно улыбнулся.
— Ты хочешь сказать: даже если мы простим друг друга, я все равно смогу тебя убить в грядущей битве?
— Если желаешь. Но здесь… — Солдат протянул раскрытую ладонь. — Скажи, что ты раскаиваешься в совершенных старых злодеяниях. Я раскаиваюсь. И мне стыдно за них.
Драммонд посмотрел на его руку и ухмыльнулся.
— Как же так? Я должен коснуться гнусной руки, которая убила моих родичей?
— Мародерами и разбойниками с большой дороги — вот кем вы были! — вспыхнул Солдат, вновь позволив страсти возобладать над рассудком. Затем он заставил себя успокоиться. — Ты… ты провоцируешь меня на резкости, Драммонд. Из-за тебя с моих губ срываются слова, которые я хотел бы проглотить и никогда не произносить снова. Вот возьми мою руку. Начнем все заново.
После долгого колебания Драммонд протянул руку и сжал пальцы и ладонь своего врага. Он держал их в мощной хватке, глядя в синие глаза Солдата. Затем внезапно взмахнул свободной рукой.
Солдат недоуменно посмотрел на нее и попытался вырваться, но Драммонд держал крепко.
Хотя Солдат оставил Кутраму за спиной, ножны по-прежнему были при нем. Теперь они запели на чистой, высокой ноте, ошеломив обоих мужчин. Солдат инстинктивно обернулся, полагая, что кто-то подходит сзади, дабы ударить его в спину. Но никого не было. Он поглядел на ножны: они не могут лгать. Кто-то намеревался убить его.
Послышался свист, и стрела ударила Солдата в грудь под левой ключицей. Чуть ниже — и она пронзила бы сердце. Сквозь туман боли Солдат увидел лучника, стоявшего в отдалении. До того он прятался за пригорком.
Драммонд ухмыльнулся и вынул спрятанный кинжал, намереваясь закончить дело.
— Я предупреждал, что следует ожидать коварства, — торжествующе воскликнул он. — Тебе конец, Валехор!
Солдат увернулся и ударил противника в пах. В следующий миг он вырвался из хватки Драммонда. Выдернув из плеча стрелу, Солдат использовал ее как кинжал, пытаясь воткнуть наконечник Драммонду в глаз, но тот быстро отдернул голову. Стрела пронзила сустав между плечом и рукой, скользнув по мышце и разорвав сухожилие. Драммонд вскрикнул от боли и взмахнул кинжалом. Вторая стрела пролетела мимо бедра Солдата. Раненый Солдат продолжал сражаться с противником. Несколько секунд силы были равны. Враги боролись, пытаясь поразить друг друга в сердце.
Наконец Драммонд упал на спину, и кинжал вылетел из его пальцев.
Ослабевший от потери крови Солдат споткнулся. Лучник натянул тетиву. Теперь его мишенью была широкая спина Солдата. Однако прежде, чем он успел отпустить стрелу, с неба упал ястреб и вцепился когтями ему в лицо. Лучник закричал, уронил свое оружие и вскинул руки к лицу, защищая глаза. Тщетно. Ястреб ослепил лучника и теперь рвал ему лицо клювом и когтями. Лучник кинулся прочь, оступился, рухнул с обрыва и затих у подножия утеса — раненый или мертвый.
Луз, подумал Солдат. Должно быть, маг опять принял форму птицы. Молодой человек, очевидно, последовал за ним. А всего вернее, Голгат или Лайана велели ему это сделать. И слава богам, иначе Солдат неизбежно встретил бы свою смерть…
Солдат добрел до того места, где ждала его лошадь. Усевшись верхом, он направился в сторону Зэмерканда. Ястреб остался, досаждая Драммонду. Его рана была не так глубока, как у Солдата, кровь не била из нее фонтаном. Ястреб время от времени налетал на синеглазого воина, пока не убедился, что Солдат в безопасности и никто не станет его преследовать. Тогда он оставил Драммонда и улетел восвояси.