Песнь о Трое
Шрифт:
Гелен пошел позади Деифоба, чтобы ему помочь. Обходя его, он случайно задел рукой за древко стрелы. Парис взвизгнул и забился в истерике, дико замахал руками, задергавшись всем телом. Деифоб потерял равновесие, и они все втроем кучей упали на пол. Я услышала придушенный, булькающий хрип. Потом Гелен поднялся и поставил Деифоба на ноги, а я увидела то, чего они еще не видели.
Парис лежал частично на спине, частично на левом боку, одна нога подвернута под другую, искалеченная рука вытянута в сторону. Пальцы на ней скрючились, его шея и спина выгнулись крутой дугой. Должно быть, когда Деифоб
Наверно, я закричала, ибо они оба повернулись посмотреть, что случилось.
Гелен вздохнул:
— Он мертв.
Деифоб тупо покачал головой:
— Парис? Парис мертв?
Потом они унесли его. Следы от его рук на моей юбке и красные пятна на чистом белом полу — вот все, что напоминало мне о существовании моего мужа. Я задержалась на мгновение, потом подошла к окну и посмотрела из него невидящим взглядом. Так я и простояла до самой темноты, но то, о чем я думала в тот день, я потом никогда не могла вспомнить.
Вечный ненавистный троянский ветер громко завывал между башнями, когда в дверь постучали. Пришел слуга.
— Царевна, царь зовет тебя в тронный зал.
— Благодарю. Передай ему, я уже иду.
В огромном зале стоял полумрак. Только вокруг тронного помоста судорожно подрагивали огоньки ламп, отбрасывая мягкий желтый свет на сидевшего на троне царя и Деифоба с Геленом, стоявших по обеим сторонам от него. Они кидали друг на друга свирепые взгляды поверх царских седых волос.
Я подошла к ступеням:
— Ты звал меня, мой господин?
Нахмурившись, он наклонился вперед. Его лицо выражало муку, она навсегда впечаталась в его черты. Его терзали горе, отчаяние, полнейшая безысходность.
— Дочь моя, ты потеряла мужа, а я еще одного сына. Я уже сбился со счета, сколько их погибло, — дрожащим от уныния голосом произнес он. — У меня отняли всех достойных. Тело их брата еще не остыло, а эти двое приходят ко мне, грызутся и пререкаются — каждый требует одного и того же, и ни один не думает уступать.
— О чем речь? — Выйдя из себя, я позабыла про вежливость — Какое отношение имеют ко мне разногласия этой парочки?
— О, самое прямое! — резко ответил старик. — Деифоб хочет жениться на тебе. Гелен хочет жениться на тебе. Поэтому скажи, кого из них ты предпочитаешь.
— Никого! — Я задохнулась от возмущения.
— Тебе придется выбрать одного из них, — заявил царь, словно он вдруг нашел в ситуации нечто забавное, что было способно вернуть ему вкус к жизни. — Назови мне его имя, моя госпожа! Через шесть лун ты выйдешь за него замуж.
— Шесть лун! — возмутился Деифоб. — Почему я должен ждать шесть лун? Я хочу ее сейчас, отец, сейчас!
Приам выпрямился:
— Как ты можешь! Твой брат еще не остыл.
— Не нужно волноваться, мой господин, — вставила я, пока Деифоб не устроил один из своих знаменитых гневных припадков. — Я дважды была замужем. И не собираюсь выходить замуж в третий раз. Я собираюсь посвятить себя службе Великой матери и убирать
Гелен с Деифобом разразились протестующими криками, но Приам, подняв руку, заставил их замолчать.
— Молчите и слушайте! Деифоб, ты — мой старший царственный сын, и я назначил тебя наследником. Ты женишься на Елене через шесть лун, но не раньше. Что до тебя, Гелен, ты принадлежишь Аполлону. И должен почитать его больше, чем какую-нибудь жену, даже эту.
Деифоб испустил радостный вопль. Гелен стоял как оглушенный, но когда я, оглушенная не меньше, взглянула на него, то увидела, как он меняется на глазах. Как странно.
Потом он пристально посмотрел на отца и сказал:
— Всю свою жизнь я смотрел, как другие удовлетворяют свои желания, а сам оставался голодным и томимым жаждой. Никто не спросил меня, хочу ли я служить Аполлону — меня посвятили ему в день моего рождения. Когда умер Гектор, ты сделал бы меня наследником, если бы не Аполлон. И когда умер Троил, ты снова обошел меня! И теперь, когда я прошу у тебя такой малости, ты еще раз мне отказываешь.
Он гордо выпрямился:
— Наступает время, когда даже самые ничтожные из мужей поднимают мятеж. Для меня это время пришло. Я покидаю Трою. Я добровольно ухожу в изгнание. Лучше стать безымянным бродягой, чем оставаться здесь и смотреть, как Деифоб разрушает все, что осталось от Трои. Мне неприятно это говорить, отец, но ты — дурак.
Пока Приам размышлял над его словами, я сделала еще одну попытку:
— Мой господин, умоляю тебя, не заставляй меня выходить замуж! Позволь мне посвятить себя богине!
Но он покачал головой:
— Ты выйдешь за Деифоба.
Я больше не могла оставаться с ними в одной комнате и умчалась прочь, словно меня преследовали дочери Коры. Что стало с Геленом, я не знаю. И не хочу знать.
Я отправила послание Энею, умоляя его прийти ко мне в покои. Он был единственным, кто, может быть, захотел бы помочь мне. Пока я ждала его, меряя шагами комнату, меня терзали сомнения. Пусть с нашей связью было давно покончено, но мне казалось, он еще питал ко мне какие-то чувства. Или нет? Где же он? Время летело, и каждое следующее мгновение было еще длиннее, еще тоскливее, еще бессмысленнее. Я тщетно пыталась услышать его твердые, решительные шаги по коридору; со смертью Гектора его поступь осталась единственной, которая еще могла вселять в людей уверенность в ее обладателе.
— Елена, чего ты хочешь? — Он вошел в комнату так тихо, что я его не заметила. И тщательно задернул занавес.
Смеясь и плача, я подлетела к нему, чтобы обнять.
— Я думала, ты не придешь! — Я подняла лицо для поцелуя.
Он отодвинулся:
— Чего ты хочешь?
Я пристально на него посмотрела и заговорила дрожащим голосом:
— Эней, помоги мне! Парис мертв!
— Я знаю.
— Тогда ты понимаешь, что это означает для меня. Мне приказано выйти замуж за Деифоба! За этого слюнявого пса! О боги! В Лакедемоне ему бы не позволили дотронуться до моего подола, а Приам приказывает мне за него выйти! Эней, если я хоть немного тебе дорога, заклинаю тебя, пойди к Приаму и скажи ему, чтобы он понял, — у меня нет желания выходить замуж! Никакого!