Песнь первая. Дитя Грозы

Атрейдес Тиа

***

— Шу, ты вставать сегодня будешь, или как? — вот она, легка на помине. Шу вынырнула из воспоминаний и вскочила с кровати.

— Утречко доброе, Баль! Смотри, какая красота! — Шу от переполняющей её энергии приплясывала и кружилась.

— Ты свою неумытую рожицу красотой называешь? Или прическу типа помело? — Баль, как обычно поутру, страдала приступом вредности.

— Ну, посмотри! — Шу сунула розу Балусте прямо под нос, — а знаешь, откуда?

— Знаю. С потолка свалилась, — уж если на Баль нападало настроение поворчать, то делала она это на совесть.

— Именно, с потолка! Мне её Дайм подарил, —

чихать хотела Шу на ворчание, брюзжание и прочую ерунду. Сегодня Шу было хорошо, а всё прочее может катиться к оркам.

— Который Дукрист?

— Который Дукрист. Он такой… такой… — выражение щенячьего восторга на лице Шу послужило новым поводом для придирок.

— Шу, надеюсь, ты не вздумала в него влюбиться?

— Хорош скрипеть, Баль. Я пока не влюбилась. Кстати, Дайм меня обедать пригласил.

— Ну и хорошо. Кстати, и позавтракать не мешало бы. И расскажешь ты наконец, что там вчера не балу было?

— Так вот почему ты вредная такая! Ты кушать хочешь! — Шу рассмеялась и полезла к Балусте обниматься. — А нам завтрак не принесли ещё?

— Принесли, только что. Давай, умывайся скорее.

— Бегу уже.

Едва свежеумытая и сияющая Шу вместе с недовольной всем на свете по причине утреннего голода Баль успели укусить свежие плюшки, к ним пожаловала целая делегация любопытствующих. Кей, Зак и Эрке веселой галдящей толпой ввалились в комнату и нацелились на оставшуюся выпечку.

— Эй, грабители, разбойники! Руки фу от моих плюшек! — Шу стукнула чайной ложечкой загребущую лапу Зака, скорее хватая к себе на тарелку последнюю булочку. Баль не могла ругаться, запихнув надкусанную плюшку в рот, и обеими руками хватая ещё пару. Стайка мальчишек разочарованно осматривала стол в поисках поживы, но, похоже, на завтраке принцессы королевский повар решил сегодня сэкономить. Зря, потому как Эрке, которому плюшки не досталось совсем, быстренько изловил в коридоре какого-то слугу и грозным шепотом сообщил, что голодная принцесса очень опасна, и, если её срочно не накормить, много и вкусно, позавтракает кем-нибудь из слуг. Возможно, самим поваром, как наиболее толстым и наперченным. Слуга унесся на кухню, а Эрке с чувством выполненного долга уселся рядом с Баль.

Обсудив все подробности вчерашнего бала, Кей в сопровождении Зака отправился на обещанную лекцию по внутренней политике к Дарнишу, Эрке увел Баль изучать королевский сад, а Шу решила наведаться к Эри и в библиотеку. До встречи с Дукристом оставалось ещё немало времени, и принцесса собиралась провести его с пользой. К тому же, ей не хотелось оставаться одной. В присутствии Эридайга Рональд не станет к ней подходить и требовать ответа. Шу не очень представляла себе, что она будет ему говорить и как выкручиваться, поэтому единственное, что ей оставалось, так это всё время проводить в компании хоть Эри, хоть Дарниша, хоть Дайма, хоть ширхаба лысого — лишь бы не дать Придворному магу возможности поговорить с ней наедине.

В апартаментах гнома, как обычно, царил идеальный порядок. Наверное, это какая-то таинственная гномья магия, думала Шу, когда была совсем маленькой. Эри не прилагал ни малейших усилий к тому, чтобы всё и всегда вокруг него сортировалось по размеру, выстраивалось по линеечке и укладывалось на строго определенное место. Похоже, даже у пыли в его комнатах дисциплина была на недосягаемой высоте — ни одной пылинки в неположенном месте. И это при том, что гном ни в какую не позволял слугам убираться у него.

Принцесса застала мэтра за излюбленным занятием — на лабораторном столе что-то кипело, трещало, искрило, извергало клубы разноцветного вонючего дыма и подпрыгивало, дребезжа металлическими частями. Эри же, в белом фартуке и защитных очках, сдвинутых на лоб, наблюдал за творящимся на столе безобразием с видом полководца на полевых учениях, и быстро строчил в блокноте. Шу не раз помогала

Эри в его изысканиях, но совершенно не понимала, как ему удается без всякой магии извлекать из совершенно обыкновенных предметов и веществ энергию, по природе своей сходную с молниями. Эри утверждал, что вскоре сумеет добывать её столько, что хватит на освещение всего дворца, и ещё останется. Нет, конечно, молнии, заключенные в стеклянный шар очень красивы, но вот практическая польза от них… Если Шу вслух высказывала свои сомнения, мэтр возмущался и сам искрил не хуже этих загадочных приборов. Интересное дело, все слова, которыми Эри объяснял сие таинственное явление, по отдельности были совершенно понятны — энергия, разряд, преобразование, напряжение, поток, сила, полярность… но вот когда гном складывал их вместе, пытаясь объяснить Шу принцип действия своих агрегатов, смысл их упорно ускользал. В конце концов, гном пришел к выводу о том, что магическое мировосприятие, свойственное принцессе, полностью противоречит мировосприятию научному, и смирился с невозможностью объяснить такой умной во всём, что не касается естественных наук, девочке элементарные вещи. К страшному возмущению Шу, и Кей, и Зак вполне понимали смысл гномьих исследований, и всячески поддерживали его затею. Так что Шу, скрепя сердце, в ответ смирилась с тем, что не всё на свете ей понятно.

Мэтр Эридайг, как и обещал, выдал принцессе преизрядную стопку книг с закладками на нужных местах. Шу поначалу хотела устроиться читать тут же, в лаборатории, чтобы по ходу дела задавать Эри вопросы, но гном вежливо, но неумолимо выпроводил её, утверждая, что в её присутствии тонкая аппаратура расстраивается, ни один прибор не желает работать, как положено, и ни один опыт не дает дважды одинакового результата. Так что, нечего ему чистоту эксперимента нарушать. Шу искренне недоумевала, почему это опыты должны давать одинаковый результат? Нормальные опыты, по её мнению, должны давать только тот результат, который она на данный момент хочет получить. А никакой не одинаковый. И с какой такой радости свойства вещества должны быть постоянными? И, в конце концов, ну за каким ширхабом изобретать какой-то преобразователь, если достаточно нарисовать нужную руну, и всё преспокойно преобразуется куда надо.

Но в очередной раз спорить с упрямым гномом Шу не собиралась. Хочет изобретать, да пожалуйста. Шу с охапкой старинных фолиантов отправилась к отцу, надеясь, что у него в покоях найдется укромное местечко, куда Рональд за ней не сунется. Его Величество удивился столь странной просьбе дочери, но возражать не стал, и Шу устроилась в его малом кабинете. За четыре часа, что она провела, роясь в магических трактатах, отец лишь раз заглянул к ней, удивленно покачал головой, обозрев дюжину раскрытых книг и дочь, самозабвенно рисующую в воздухе мерцающие разными цветами запутанные схемы, и тихонько удалился, решив не мешать.

За час до назначенного времени Шу с тяжелым вздохом стерла всё нарисованное недоразумение, сложила потрепанную мудрость обратно в стопочку, и отправилась обратно к Эри, жаловаться на жизнь. Принцесса чувствовала себя тупой бездарностью, в голове которой ни одна стоящая мысль не то что не задерживается, а вообще избегает её, как чумы. Соотнести и вычленить из вороха противоречивых мнений что-либо удобоваримое и практически применимое не выходило. То есть никак. Ни лунного камня подходящего размера, ни знакомого вампира, готового добровольно пожертвовать на благо отечества полпинты своей крови, ни волос из гривы трёхлетнего единорога, ни старинного меча с заключенной в нем душой героя у Шу не было. И достать нечто подобное в ближайшие дни не представлялось возможным. А все премудрые советчики в один голос твердили, что без мощного артефакта нечего и соваться. И как тут выкручиваться? Где, простите, взять этот самый артефакт? Рональда ограбить под шумок? Ага, разбежалась.