Песнь Первая

Ломаченкова Наталья

— Вы слышали Море?! Но ведь оно говорит только с нашим народом, да и то не со всеми…

Я неопределённо качнула головой, прекращая вопросы. Коснулась пальцами предплечья, даже сквозь ткань ощущая, как разгорается клеймо. Сила радостно и нетерпеливо встрепенулась, готовая вылиться в мир, выполнить любое моё желание…

"Чувствуешь?"

Ильназар прерывисто выдохнул. В его глазах, с восторгом устремлённых на меня, полыхали отблески пламени. Отблески силы.

"Видишь?"

И всего на секунду перехожу на истинное зрение. Но этого уже вполне

достаточно для него, получившего в подарок возможности Поющего. И ровный скользящий шаг эльфа прерывается, когда он замирает, забывая дышать, вбирая в себя весь Мир, раскинувшийся вокруг. Пока мой зрачок вновь не обретает человеческий вид.

"Слышишь?"

Последний импульс пропела — тихо-тихо, чтобы не услышал идущий в нескольких шагах впереди Ветар. Но сааль-ри, связавшему со мной сознание, раскрылась навстречу вся красота Гармонии в своей многогранности и пестроте. Лес приветствовал меня, ластился, словно доверчивый щенок, и я ответила ему переливчатой трелью, насыщеной ароматом ночи и ветра.

Восторг-восхищение смешались в изумрудных глазах, когда тихий выдох ещё не до конца поверившего в произошедшее эльфа потонул в песне листвы. И я услышала в нём ещё такие неумелые, но всё же первые ноты Гармонии.

Триумвират меня убьёт.

— Кто…?

Чуть качаю головой, незаданный вопрос обрывается на половине. Ильназар перехватывает мой взгляд, устремлённый в спину Ветара, и понимающе кивает. Я убираю ладонь, уютно устроившуюся на предплечье сааль-ри, и чувствую, как сила угасает, скрывается обратно в глубину сущности. До следующего вызова.

Ловлю короткий импульс благодарности. За рабство, которое оказалось лучше иной свободы; за жизнь, которую можно исправить и пройти без ошибок. За возможность учиться — такую ненавистную, такую необходимую.

Не могу удержаться от ироничного поклона. Эл-льфы!

Идущий впереди принц неожиданно останавливается. Едва успеваю затормозить, чтобы не врезаться ему в спину. Сквозь приглушённое проклятье вкупе с заблестевшей найрой краем глаза вижу, как замирает на месте, почти превращаясь в статую, Ильназар. Кажется — он весь обратился в слух, таким особым восьмым чувством, доступным лишь эльфам, спрашивая природу, что же происходит.

— Запах гари, — отрывисто произносит Ветар, предупреждая мой вопрос. Сааль-ри резко открывает глаза, зрачок быстро фокусируется для окружающей среды. Я с изумлением проводила взглядом парящего в вышине сокола, осознав, что эльф только что смотрел его глазами. Да, похоже нам будет чему поучиться друг у друга…

— Деревня в полутора стрелах, — быстро говорит Ильназар, обращаясь исключительно ко мне. — Напали… странные всадники. В чёрных доспехах, и кони тоже чёрные. Только в глазах словно багровый огонь горит. Безумие и ярость…

— Аваиры Пустоши, — процедил принц, безразличие которого сменилось на холодный рассчётливый гнев. — Пьющие душу…

Короткий взгляд-вопрос, предназначенный мне; я без промедления киваю. Ветар с явной неохотой поворачивается к эльфу. Но неудовольствие,

как всегда, уступает долгу.

— Ты пойдёшь с нами?

Вместо ответа — наложенная на тетиву за неуловимую глазом долю секунды стрела. И упрямый, пронизывающий взгляд изумрудных глаз, обращённый на меня.

— Я всегда последую за тобой, госпожа.

Один миг на то, чтобы сделать глубокий вдох, выравнивая дыхание, и броситься вниз с холма своим излюбленным скользящим бегом. Видеть краем глаза справа — собранную и напряжённую фигуру Ветара, даже сейчас просчитывающего варианты на оптимальный исход и способы выхода из отчаянной ситуации. Слева — лёгкого и стремительного, как гибкая пантера, Ильназара, так и излучающего уверенность и спокойствие. И только я знаю, что под внешней расслабленностью таится готовый ударить в любой момент хищник.

Триумвират — доходит до затуманенного грядущим сражением разума опоздавшая мысль. Вот, что это такое. Знание, Сила, Любовь.

Едины и вечны.

Я чувствую, как сердце загорается неистовым пламенем, таким, каким могут пылать только сущности Играющих с Огнём. Как кровь начинает бурлить от предвкушения битвы; азарт, непримиримый азарт охотника заставляет ладонь сжимать удобныую рукоять. И меч, кажется, тоже трепещет в ожидании того гибельного танца на краю жадной пропасти, готовой в один миг поглотить неосторожного.

Пир, мы начинаем пир! — победным набатом взвивается песня. — Смерть нежити! Смерть!

"Прости, Ильназар, наш первый урок будет не в совсем располагающей обстановке…"

Мы выскальзываем из леса, и действительность происходящего обрушивается на меня чёрной лавиной, от которой нет спасения. Затихает мелодия, едва расправившая крылья, когда сознание заливает шквал чужих звуков… Бежать, куда угодно, только быстрее — скрыться от этого невыносимого отчаяния и ужаса жертвы!…

Полный боли стон — и чёрная лошадь отбрасывает копытами безвольное тело.

Безнадёжный крик-вопль — и всадник чуть наклоняется, приближая своё лицо к груди человека. Шелестящий вдох наслаждения, когда трепещущий белый туман просачивается сквозь одежду и исчезает в приоткрытых губах нежити. Лишённое души тело мёртвым грузом падает на землю. Аваир одним движением поводьев поднимает коня на дыбы…

…И его глаза, горящие алыми бликами, встречаются с моими.

Завораживающий оскал-усмешка, чарующий голос, обволакивающий, парализующий волю.

— Подойди ко мне, девочка.

Откуда-то издалека бьётся в щиты отчаянный крик, кажущийся странно знакомым… Забудь, это недостойно твоего внимания. Иди ко мне — и мы вместе станем управлять этими жалкими существами, которые годны только для пищи.

…Да, я уже иду…

Отчего-то противно ноет предплечье, словно раскалённым железом прижигают кожу. И мечется в сознании назойливая мысль, мешающая сделать ещё один шаг ближе к этому прекрасному и зовущему взгляду… Остановитесь, госпожа!

…Я госпожа? Да, с тобой я стану госпожой всего мира! Ты научишь меня, верно?