Песнь песков
Шрифт:
— Салям, — произнес тип, обнажив большие, очень белые зубы. — Кто вы и куда направляетесь? — продолжал он на фарси, а его маленькие глазки в это время внимательно обшаривали салон микроавтобуса, останавливаясь на каждом пассажире.
Влад злобно начал было: « Na mifahmam, я не понимаю», но Роман быстро прервал его.
— Мы ученые, у нас есть все необходимые разрешения, чтобы ездить по стране, — ответил он, извлекая из бардачка кипу бумаг, надлежащим образом подписанных и проштампованных.
—
Недовольно бурча, члены группы повиновались, а проверяющий сделал знак одному из своих людей, который тотчас же с хмурым видом вышел из пикапа.
— Али, иди проверь документы у пассажиров в грузовике, — приказал он ему.
Скроенный по тому же образцу, что и начальник, и, как и он, наделенный приветливостью питбуля, тот, кого назвали Али, кивнул и побежал к трейлеру, угрожающе поигрывая автоматом.
Проверка продолжалась добрых десять минут, в течение которых Роман молил Бога, чтобы импульсивная Лейла не ляпнула какую-нибудь глупость любезному Али. Наконец военный с насупленным видом резко сунул ему документы.
— Давайте, поезжайте! — бросил он. — Gom sho! Убирайтесь отсюда, живо!
— Motashakkeram! Спасибо, — как можно вежливее ответил Роман, наклонив голову.
Тот пожал плечами и свистнул своему помощнику, который живо подбежал к нему. Оба мужчины вернулись к своему пикапу, который сдвинулся с места, пропуская машины.
— Надо было спросить у него, есть ли в этих местах какие-то особые проблемы, — сказал Ян.
— Он бы нам солгал: никаких проблем якобы не существует.
Его передатчик забулькал, он нажал на кнопку.
— Они едва не забрали Уула, придрались, что его виза не в порядке! — сказала Лейла. — А ко мне он прицепился из-за фотографий. «Военная зона» и все такое. К счастью, я успела спрятать все пленки под обшивку сиденья. А ему сунула три ролика из Бейрута.
— Прекрасно, деточка! — ответил он, улыбаясь. — Надеюсь, ты разговаривала вежливо.
— Я же не идиотка! Вот только интересно, что это за типы.
— Подвыпившие стражи революции.
— Сомневаюсь. Ты обратил внимание на часы Али? Я никогда не видела, чтобы пасдаран [14] выставлял напоказ «Патек-Филип» за пять тысяч евро. Тем более тайваньскую подделку.
Роман ощутил легкое покалывание в боку.
— Что за чепуха?
14
Пасдаран — член так называемого Комитета стражей революции в Иране.
— Никакая не чепуха. Я хорошо знаю товар: у меня был приятель, который как раз его сбывал. Знаешь, я думаю, что нам очень повезло. Или эти типы хотели сэкономить боеприпасы, или они боялись, что кто-то услышит выстрелы, но могу тебя заверить: к
Связь неожиданно прервалась, послышалось потрескивание и шипение. Роман досадливо выругал аппарат. День оказался слишком уж насыщен событиями.
В общем, все сводилось к одному — задержать их. Прямо как в каком-нибудь старом фильме, где соперники участвуют в забеге и используют все возможные средства, чтобы команда противников оказалась дисквалифицирована. С одним только отличием: насколько им известно, по этой дороге они едут одни. Или, может быть?.. Могло ли случиться, чтобы, сама того не ведая, экспедиция играла некую роль в военной игре?
Он бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида. «Серебряный Рейнджер» следовал за ними след в след, а пикап исчез, скрывшись за горной грядой.
— Как там у них все прошло?
Ян наклонился вперед. Роман пожал плечами:
— В целом нормально. Он хотел конфисковать фотографии Лейлы, но она всучила ему какую-то ненужную пленку.
— У того типа, что проверял документы у нас, был довольно странный акцент, — задумчиво заметил Ян.
— Какой? — поинтересовался Маттео Сальвани.
— Не знаю. Не думаю, что он иранец. Эта манера тянуть гласные…
Он был в явном недоумении.
— Я бы сказал, есть тут какая-то нелепость…
— Только не ты, Шерлок! — поддела Татьяна.
— Нет, в самом деле, если бы я его не видел, я бы подумал о семье балтийских языков.
— Что? Неужели литовец? — изумленно спросил Д'Анкосс, подняв голову от своих дорогих листочков.
— Гм… Но его лицо… Странная смесь! — сделал заключение молодой ученый и откинулся назад, облокотившись на спинку сиденья.
Стражи революции. Балтийский акцент. Тайваньские часы. Казалось, на запотевшем переднем стекле ярко-красной краской само написалось слово «наркодилер». Да, похоже, они еще дешево отделались.
— Проклятый денек! — внезапно пробормотал Влад, выразив общее мнение.
Три часа подряд они ехали без всяких происшествий по хаотичному ландшафту, где огромные темно-красные куски горных пород нависали над сверкающими на солнце соляными озерами.
— Преддверие Даште-Кевира, — сообщил Влад.
— По последней теории, Большая соляная пустыня и ее младшая сестра, пустыня Луг, — это остатки внутреннего моря, где город Йезд был островом, — заметила Татьяна.
— Ох уж мне этот славянский романтизм! — хохотнул Ян. — А случайно забредшие сюда кельты бросили свои алебастровые рукописи в воду, чтобы мы их случайно выудили три тысячи лет спустя.
— Татьяна права, — заметил Маттео. — Впрочем, мне не терпится взять кое-какие образцы.
— Когда видишь эту пустыню, трудно себе представить, что человеческие существа могли поселиться в таких неприветливых местах, — заметил Д'Анкосс, поправляя узел своего шелкового шейного платка небесно-голубого цвета.