Песнь Пустыни
Шрифт:
– Живой? – устало поинтересовалась пожирательница.
– Вроде… - я сел и уставился на культю, оставшуюся от левой ноги.
– Наверное.
Даже материться не было сил и желания, а потому брань вышла какой-то вымученной.
– Идти можешь?
– Попрыгать, разве что.
Она протянула мне копье.
– Ну тогда скачи быстрей. Я хочу убраться отсюда как можно дальше, пока эта хрень не решила поохотиться в городе.
– Логично, - я принял оружие и поднялся, опираясь на копье.
– Что-то регенерация
Я отрицательно покачал головой. В теле не ощущалась слабость, обычно накрывающая меня, когда магическая энергия подходила к концу.
– Тут другое. Смахивает на твои раны после битвы с тем сомом.
Китаянка кивнула
– Ну, не кровоточишь, и то хорошо. Поковыляли к нашим.
С этим сложно было не согласиться. Рана действительно закрылась, а значит, жгут накладывать не придется, и можно надеяться, что через часик-другой мне полегчает.
– И что это могло быть? – спросил я, когда мы, то и дело оглядываясь на алую реку, двинулись вглубь разрушенного города, намереваясь отыскать товарищей из каравана. – Слышала о подобном?
– Ни об алой реке, ни о странной буре не знаю ровным счётом ничего.
– О буре говорил Иоганн, - напомнил я.
– Но и он не знал, что это такое и откуда взялось, - заметила Сюин.
– Это что, выходит, мы – первые живые свидетели происходящего внутри?
– Вряд ли. Думаю, и буря, и эта алая дрянь давным-давно исследованы, добавлены в каталог и поставлены на полочку в каком-нибудь секретном хранилище Эйри или Ойлеана. Эти засранцы лазают по всему Дамхейну, не сомневайся.
– И в мыслях не было.
Я всё-таки решился пополнить запас маны, захомячив полоску мяса. Не то что бы помогло, но и хуже не стало, а потому я заковылял чуть быстрее. Неплохо было бы опереться на Сюин, но та шла впереди, глядя по сторонам и не убирая меча в ножны.
– Наши не должны были уйти далеко, не торопись, - попросил я.
– Если у них есть мозги, то они уже где-то в центре города, а мы не знаем, что там может обитать.
– Надеюсь, та красная хреновина до них не доберётся.
Сюин промолчала, но по тому, как на миг сгорбилась её спина стало ясно: искажённая переживает куда сильнее, чем хочет показать.
А потому я крякнул от натуги и постарался догнать её.
Какое-то время мы пробирались меж завалов, занесённых песком и пылью, после чего наконец-то вышли на остаток шоссе. И тут в лунном свете отчётливо проступали не засыпанные еще ветром следы ног, копыт и колёс. Наши прошли тут, причем недавно.
По идее, мы потеряли совсем немного времени на мосту и в его окрестностях, а значит, караван не мог убраться далеко и, тем не менее, мы шли уже добрых двадцать минут, не встречая никого.
Следы вели вперед, никуда не исчезая и не сворачивая, а наши так и не показались. Хуже того, ни Чуча ни Айш-нор не появились.
– Идём назад, -
Показалось, что где-то на границе зрения мелькнула тень. Я остановился, оглядываясь.
– Кажется…
– Мы тут не одни, - закончила мысль Сюин. – Готовься к бою!
Они напали без единого звука, без предупреждения, без жалости.
Небольшие существа, напоминавшие кошек, наскакивали и отпрыгивали, стараясь укусить, поцарапать, порвать, но встречая сопротивление неизменно теряли боевой дух и откатывались, но отставать и не думали. И с каждой секундой их становилось всё больше и больше, а атаки из робких плавно превращались в яростные, безумные, подходящие, скорее, для берсерков.
Одна из тварей подскочила мне под оставшуюся ногу, подсекла ту, и я рухнул, тотчас же оказавшись погребенным под копошащимся, жалящим и царапающим ковром чернильной плоти. В последнюю секунду успел поставить щит, и лишь это не позволяло монстрам добраться до шеи и лица, но они не успокоились – тысячи маленьких иголочек вонзались в мое тело, не защищенное магией, и боль с каждой секундой становилась лишь сильнее, мешая мне призвать Железное тело.
– Сюин! – прохрипел я. – Помоги!
Нет ответ.
– Сюин!
Молчание.
– Сю…
Время замерло. Чёрные твари превратились в статуи, недвижные и беспомощные. Такой же статуей замерла и моя подруга. Я убрал щит, расшвырял по сторонам чёрные тельца, с трудом встал на одно колено, упираясь культей в землю и лихорадочно водя копьём из стороны в сторону.
– Кто ты? Чего хочешь?
– Ты всё так же бодр и весел, мой юный лицедей, - раздался из темноты до ужаса знакомый голос.
Я схватил левой рукой амулет Иоганна, висевшей под рубашкой. Тот никуда не делся.
– О, не волнуйся, защита твоего друга работает, как и положено, всё же он поистине талантливый артефактор. Я не просто так милостиво разрешил ему возвыситься над червями, дал шанс стать человеком и взойти на подмостки. Вот только смертный – всегда остаётся смертным. Слабым, жалким, низшим. То, что я говорю с тобой – уже неимоверная честь, удостаиваются которой лишь единицы. Цени это.
– Угу, - мрачно пробубнил я, пытаясь разобраться, откуда доносится голос. – И зла ты мне не желаешь, наверное?
– Истинно так.
– Ага, верю.
– Думай, что хочешь…
Многозначительная пауза пугала куда больше, нежели приставленный к горлу нож, но я все-таки нашёл в себе достаточно храбрости, чтобы грозно – по крайней мере это должно было так выглядеть – спросить:
– А вот эти чёрные тварюшки, значит, не вред?
– Конечно же, нет! Коль столь ничтожные создания могли бы навредить всерьёз, я ни за что не возвысил бы тебя в своих глазах. Ты остался бы грязью и червём.
Я промолчал, стараясь не выдать истинных мыслей, а голос продолжал: