Песнь Шаннары

Брукс Терри

Кимбер Бо широко улыбнулась — ей явно нравилась эта история. Брин и Рон обменялись растерянными взглядами, в которых читалось искреннее недоумение: что же все-таки представляет собой эта хрупкая маленькая девушка?

— А откуда у вас этот кот? — Рон поглядел на Шепоточка, который спал себе преспокойно, свернувшись клубком у огня. — Как ему удается так вот. исчезать, ведь он такой здоровенный?

— Шепоточек — болотный кот, — с удовольствием принялась объяснять Кимбер Бо. — В болотах дальнего Анара много таких котов, но это далеко к востоку от Темного Предела и от Вороньего Среза. А Шепоточек как-то забрел в Старую Пустошь. Он тогда был совсем еще крошкой. Коглин нашел его и принес сюда, к нам. Он был весь изранен, —

наверное, с кем-то подрался. Но мы его выходили, и Шепоточек остался с нами. Я даже выучилась с ним говорить. — Она посмотрела на Брин. — Только не так, как ты, не песней. Ты не можешь меня научить, как это делать, Брин?

Брин покачала головой:

— Наверное, нет, Кимбер. Песнь желаний — это то, с чем я родилась.

— Песнь желаний… — повторила девушка. — Звучит очень мило.

— Но все-таки как он исчезает? — снова задал вопрос Рон.

— О, он вовсе не исчезает, — рассмеялась Кимбер Бо. — Это просто так кажется. То, что ты временами не видишь его, еще не значит, что его нет. Никуда он не пропадает, это шерсть у него такая. Шепоточек меняет окраску и просто сливается с лесом — с деревьями, скалами или землей. И так у него здорово получается, что ты никогда не увидишь его, если только не знаешь, как надо смотреть. Но если бы ты прожил с ним так же долго, как я, ты бы, конечно, давно научился. — Она помедлила. — Но если он сам не хочет, чтобы его нашли, тогда уж ты ни за что его не увидишь. Это такая защита. Ну а с дедой он просто играет. Шепоточек “исчезает” и не появляется до тех пор, пока дедушка не охрипнет, зовя его. Конечно, это не делает ему чести, ведь зрение у дедушки уже не такое острое, как раньше.

— Но к тебе он сразу выходит.

— Всегда. Он думает, я — его мама. Я ведь нянчилась с ним с тех самых пор, как деда принес его. Кормила, выхаживала… Мы теперь словно две части одного существа. Очень часто бывает, что каждый из нас просто чувствует, о чем думает другой.

— А мне так он кажется грозным зверем, — небрежно обронил Рон.

— Ну да, такой он и есть, — согласилась девушка. — Очень грозный и очень опасный. Дикий, он был бы неуправляем. Но Шепоточек уже не дикий. Может, лишь где-то внутри, в самых глубинах осталась память или инстинкт… Но теперь Шепоточек совсем ручной.

Она поднялась и подлила гостям еще вина.

— Вам у нас нравится? — спросила Кимбер, помолчав.

— Очень нравится, — ответила Брин. Девушка обрадованно улыбнулась:

— Я почти все тут сделала сама, кроме, конечно, серебряных и стеклянных вещей. Их деда принес из своих путешествий. Это было еще до того, как я тут поселилась. Но все остальное — моя работа. И сад тоже — это я его посадила. Все цветы, и овощи, и живую изгородь — каждый кустик, даже плющ. Мне нравятся яркие краски и свежие запахи.

Брин тоже улыбнулась. В Кимбер Бо было что-то и от ребенка, и от взрослой женщины: она в чем-то неопытна, почти наивна, в чем-то мудра не по годам. Странно, но это напомнило Брин о Джайре. Внезапно она отчаянно заскучала по брату.

Кимбер Бо заметила тоскующее выражение лица Брин и истолковала его по-своему.

— Нет, тут действительно не опасно, у Каменного Очага, — поспешила уверить она свою гостью. — Вам так может казаться, потому что вы не знакомы с этой страной. Но я все тут знаю, это — мой дом. Я тут выросла. Еще когда я была совсем маленькой, деда меня научил всему, что надо знать, чтобы себя защитить. Если возникнет опасность, я знаю, как поступить. И как избежать ее. И у меня есть дедушка и Шепоточек. Вам не надо обо мне беспокоиться. В самом деле, не надо. Брин улыбнулась:

— Я вижу, Кимбер. Вижу, что ты способна на многое.

К ее удивлению, Кимбер Бо зарделась, тут же вскочила из-за стола и подошла к деревянному креслу-качалке, на ручку которого Коглин бросил свой плащ, когда входил в дом.

— Пойду отнесу дедушке плащ, — поспешно объявила она. — А то уже

холодно. Хотите со мной?

Брин и Рон тут же встали и поспешили следом за Кимбер. Как только скрипнула дверь, Шепоточек поднялся с коврика и тоже беззвучно скользнул через порог на улицу.

И хозяйка, и гости невольно помедлили на пороге, выйдя из уютного дома в тихий осенний вечер, немного таинственный и завораживающий своим безмятежным покоем. Было прохладно и сыровато, в воздухе витали пряные ароматы ночного леса. Лунный свет заливал поляну ослепительно белым сиянием. Каждая травинка, каждый лепесток, каждый листик переливались блестящими капельками ночной росы — маленькие искорки на изумрудно-зеленом. А в черноте, кольцом окружающей поляну, лесные деревья возвышались на фоне звездного неба, точно притихшие великаны, — огромные и вечные, замершие в чарующем безмолвии ночи. Ветерок совсем стих, а привычные звуки леса словно смягчились и отодвинулись дальше, в самую чащу, обратившись в приглушенный шепот, который убаюкивал и успокаивал.

— Деда у ивы, — тихо проговорила Кимбер Бо, разрушая чары осенней ночи.

Все вместе они сошли с крыльца и направились по дорожке, ведущей на задний двор. Больше никто не произнес ни слова. Только шуршание подошв по истертому камню дорожки нарушало тишину чудесной ночи. Во тьме леса что-то стремительно пронеслось по ковру сухих листьев. Пронзительно вскрикнула птица, и крик разнесся дрожащим эхом в безмолвном лесу.

Кимбер Бо, Брин и Рон обогнули дом и прошли через редкие заросли сосен и елей, мимо рядов живой изгороди. А потом впереди, на самой опушке леса, показалась развесистая ива. Ветки ее ниспадали до земли, словно плотно сотканный занавес, отгораживающий от ночи. Окутанное мраком, древнее искривленное дерево, казалось, съежилось, чтобы тьма не коснулась его. А внизу, у подножия ствола, среди сплетенных ветвей вспыхивал алый огонек зажженной трубки, и кольца дыма поднимались вверх, постепенно тая.

Подойдя ближе, Брин и Рон разглядели, что прямо под ивой в землю врыты две скамейки и на одной из них сидит Коглин, повернувшись лицом к темному лесу. Кимбер Бо направилась к нему и набросила плащ старику на плечи.

— Ты ведь простудишься, деда, — ласково пожурила она.

Старик скривился:

— Ну вот, даже покурить спокойно нельзя, ты уже тут как тут, словно наседка над цыпленком! — Но он тем не менее поплотней запахнулся в плащ, а потом неприязненно покосился на Брин и Рона. — И я совсем не нуждаюсь в их обществе. Или в обществе этой никудышной кошки. Уверен, ты ее тоже сюда притащила!

Брин огляделась в поисках Шепоточка и с удивлением обнаружила, что тот снова исчез. Но буквально через мгновение кот возник прямо у них за спиной.

Кимбер Бо уселась на скамью рядом с дедушкой.

— Но почему ты не хочешь подружиться с Брин и Роном? — тихо спросила она.

— А зачем? — фыркнул старик. — Мне не нужны никакие друзья! От друзей всегда только одни беспокойства — им ведь вечно чего-нибудь надо. Сделай для них то или это! Были у меня уже друзья, в прежние дни. Хватит, спасибо! Вся беда в том, моя девочка, что ты ничего не смыслишь в жизни!

Кимбер Бо с извиняющимся видом поглядела на Рона и Брин и указала глазами на пустую скамью. Те молча уселись напротив девушки и старика.

Кимбер Бо вновь повернулась к Коглину:

— Дедуля, нельзя быть таким. Нельзя быть таким эгоистом.

— Я старик. И могу быть таким, каким мне хочется! — раздраженно пробормотал Коглин.

— Вот когда я говорю что-то подобное, ты называешь меня избалованной и отсылаешь в мою комнату. Разве не так?

— Это совсем другое дело.

— Может, и мне отослать тебя в твою комнату? — словно мать, журящая непослушного ребенка, спросила Кимбер старика, беря его руки в свои. — Или ты что же, хочешь, чтобы мы с Шепоточком тоже ушли от тебя?.. Мы ведь твои друзья, а ты говоришь, что друзья тебе не нужны.