Песнь слона (Цирк - 2)

Лонгиер Барри Брукс

Глаза Великого Магси увлажнились от слез. Затем он улыбнулся и кивнул головой:

– Имеется ли в твоем видении хотя бы какой-нибудь намек на то, когда все это произойдет?

– Нет, - коротко ответил ясновидец. И тогда случилось странное. Великий Магси задал еще один вопрос:

– А что же было в твоем втором видении? Чужак остановил свой неподвижный взгляд на жреце, затем после продолжительной паузы заговорил:

– Мое второе видение касается одного лишь меня. Это моя собственная судьба.
– Он снова обвел взглядом сидящих возле костра.
– В благодарность за то, что я получил от

вас знание, которого мне недоставало, я предсказал вам будущее Момуса, чтобы вы поступили так, как пожелаете.

Тамборин вытянула вперед руки:

– И тогда белолицый Чужак отошел от костра и скрылся в ночной тьме. Он направился отнюдь не в сторону Куумика и вовсе не в сторону Тарзака. Вместо этого Чужак зашагал в направлении Нагорья.

Рассказчица опустила руки и посмотрела на тех, кто сидел вокруг Мийрской Арены.

– Уж не безумен ли был ясновидец?
– донесся до нее чей-то вопрос.

– Откуда мне знать? Его рассказ, его размалеванное, как у клоуна, лицо, его внезапный уход посреди темной ночи в безводную пустыню - все это явно свидетельствовало о его безумии. Однако пророчество Чужака пришлось мне по сердцу.

Все тогда подумали, что ясновидец, конечно же, сошел с ума, однако мы поговорили между собой и задумались над его словами. Как я уже сказала, всего за несколько недель до этого я встретила волшебника, продемонстрировавшего настоящее волшебство, и еще одного ясновидца, женщину, которая предсказывала будущее без всяких там карт, хрустальных шаров и прочих принадлежностей для ворожбы. Она предсказывала истинное будущее.

Рассказчица прижала руки к груди:

– Я сердцем чувствую, что эта странная ясновидящая говорила правду. Вот здесь, в моем сердце, по-прежнему живет Старый Цирк. Он жив в сердцах тех, кто в ту ночь слушал рассказ Чужака. Вы все, собравшиеся здесь, не должны допустить, чтобы цирк умер в ваших сердцах.

Тамбурин указала рукой на звездное небо:

– В один прекрасный день цирк снова полетит к звездам, и представление продолжится!

Начался сбор денег рассказчице, и Крошка Вилл молча заплакала.

Глава 29

Прошло ровно двадцать дней, после того как Чужак ушел прочь от горевшего в безлюдной пустыне костра. Сейчас он снова стоял на берегу Озера Вако. Одежда его вся пропылилась. Он смотрел в сторону поляны на чащу деревьев и, увидев там высокий холм, мысленно накрыл его своим разумом.

– Я вернулся.

После этого он сначала ощутил удар, затем волну гнева, исходящую от змеиных яиц. Затем рядом с ним повисло черное облако, стремительно меняющее свои очертания.

– Зачем ты пришел сюда. Уходи!

– Я пришел за моим ребенком, Ссура.

– Уходи! Это не твой ребенок! Она не твоя! Чужак улыбнулся:

– Значит, мой ребенок - девочка!

Облако закружилось бешеным вихрем, способным с корнем вырвать из земли деревья.

– Она не твоя! Убирайся! Убирайся, или мы убьем тебя! Чужак услышал, как к голосу Ссуры присоединились голоса яиц:

– Убей его, Ссура! Убей его! Убей!

Черное облако повисло почти над самой головой Чужака. Тот потянулся к нему мысленными "пальцами", и оно тут же бесследно исчезло. Вырванные вихрем из земли деревья и кусты сыпались вниз. Ссура постояла посреди поляны и, пошатываясь, направилась к вершине холма.

Чужак

шагнул на поляну и поспешил следом за ней:

– Где она, Ссура? Где моя дочь?

Откуда-то сверху на вершину холма упала обнаженная женщина. Перевернувшись, она вскочила на ноги и, разразившись истерическим смехом, повернулась лицом к Чужаку. В следующее мгновение обитатели джунглей живой стеной обрушились на Чужака. Гигантские болотные ящерицы, водяные змеи, насекомые и драконы-попугаи, казалось, были одержимы желанием уничтожить его. Под их сумасшедшим натиском он рухнул на землю. Попугаи острыми клювами принялись клевать его тело, целясь в голову. По щеке Чужака заструилась кровь. Он почувствовал, что на спину ему наступила нога какого-то болотного чудовища, грозя в любую минуту раздавить.

Громадным усилием мысли он воздвиг над собой защитный силовой кокон. Давление на спину тут же исчезло. Чужак поднялся на ноги, чувствуя, как злобные твари в бессильной ярости бьются о его невидимую спасительную броню.

Чужак направился к вершине холма. Со всех сторон в злобном исступлении на него лезли болотные чудовища. Разум Чужака воспарил ввысь, над ордой обезумевших монстров. С высоты ему было видно, что Ссура призывает все новых и новых тварей. Жуткие клыки, бивни, когти и крылья подбирались к вершине холма все ближе и ближе - до тех пор, пока эта беснующаяся масса не поглотила Ссуру. Неожиданно монстры, как по команде, замерли. Один за другим они откатывались назад, отползали или разлетались в разные стороны, бросив своих погибших в беспорядочной давке сородичей, а вместе с ними и тяжело дышащую, истекающую кровью Ссуру.

Чужак силой мысли убрал защитный кокон, и в тот же миг разум вернулся в его саднящее, покрытое синяками и ссадинами тело. Боль заставила его опуститься на колени, он застонал. Через мгновение Чужак все-таки собрался с силами и встал. Пошатываясь, он направился к Ссуре и опустился возле нее на колени:

– Ссура, ты слышишь меня?

Ее губы слегка приоткрылись, на них запузырилась кровавая пена.

– Убью тебя! Убью!

Чужак повернул голову в сторону вершины холма:

– Отпустите ее! Отпустите ее, или я сейчас вас всех передавлю!

Чужак заглянул Ссуре в глаза. Та невидящим взором посмотрела на него, широко открыв стекленеющие глаза. Ее нижняя челюсть безвольно отвисла.

– Ссура!

– Бесполезно, Джонджей!
– отозвались яйца.
– Все, что она имела, она получила о нас.

Чужак схватил женщину за плечи и встряхнул:

– Ссура, где моя дочь?

Глаза женщины на мгновение блеснули, как будто она узнала его, но уже в следующий миг свет жизни окончательно погас в них. Голова бессильно упала набок. Чужак осторожно опустил Ссуру на землю и вытер кровь с ее губ.

– Эх, если бы ты когда-нибудь была свободной! С этими словами Чужак резко выпрямился. Над поляной стояла зловещая тишина, нарушаемая лишь каким-то слабым, плохо различимым звуком. Юноша обошел вершину холма и вскоре оказался на противоположной стороне поляны. У самого ее края, прямо под ветвями деревьев он разглядел кособокую, грубо сколоченную деревянную будку. Чужак подошел к ней совсем близко, и до него сразу донеслись крики яиц:

– Она наша! Оставь ее нам! Она нужна нам! Нам не обойтись без нее!