Песнь Ухуры

Каган Джанет

Когда песня закончилась, одна из подружек Медного Глаза ткнула его хвостом – Мы, наверное, должны дать ей что-нибудь?

– Похоже, что так, – согласился другой мальчик. – Ну, давай.

Медный Глаз застенчиво спросил:

– Должны ли мы дать тебе что-нибудь? Ты ведь спела нам песню?

Ухура задумчиво ответила:

– Я не знаю ваши обычаи. У себя мы поем просто для радости, Мне даже не нужна публика, но разделенная радость удваивается.

Подружка Медного Глаза повернулась, как показалось Ухуре,

с неохотой, и обратилась к Несчастью:

– Должны мы дать ей что-нибудь? Ее обычай или наш?

Ухура ждала ее ответа, но когда сиваоанка ответила, то ничего не услышала.

– Пожалуйста, Несчастье, – попросила лейтенант, махая сиваоанке рукой – Подойди поближе.

Несчастье двинулась было к ней, но Медный Глаз спешно сказал:

– Она говорит, что лучше наш обычай это надежнее. Ты действительно не слышала ее?

– Нет, у меня не такой острый слух, как у вас, Медный Глаз.

Медный Глаз критически осмотрел ее уши, затем кивнул:

– Слишком маленькие уши, я думаю – Ухура улыбнулась.

– Все зависит от того, как смотреть, Медный Глаз. Возможно, это ваши слишком большие.

От удивления он дернул своими ушами назад. Пока малыш обдумывал ее фразу, Ухура снова помахала Несчастью.

– Пожалуйста, – попросила она – Конечно, у меня не такой хороший слух, как у вас, но вы правы, я должна следовать вашим традициям. Я гость в этом лагере. Не могла бы ты быть так любезна ко мне, чтобы объяснить, что я должна делать, чтобы не нарушить правила вежливости, я была бы очень признательна.

Подружка Медного Глаза ткнула его хвостом.

– Только не Несчастье, – прошептала она. Несчастье, как и Ухура, услышала эту фразу и с поникшими усами и ушами начала потихоньку удаляться Медный Глаз сказал:

– Дура! – и стукнул подругу, которая зашипела и ответила тем же.

– Подождите, – бросила Ухура этой парочке и затем громче позвала: Несчастье, пожалуйста не уходи! Пожалуйста!

К ее облегчению Несчастье с испуганными глазами остановилась в ожидании.

– Послушайте внимательно, – обратилась Ухура к детям. – Есть у меня один обычай, которому я должна подчиняться. Я не знаю Несчастья, но она ничего не сделала, чтобы обидеть меня. Я не знаю, как она обидела тебя, малышка…

Маленькая серая сиваоанка хлестнула хвостом и сказала, сердито глядя на Медный Глаз:

– Несчастье меня не обижала!

– Тогда почему?

– Просто она Несчастье, – заявил Медный Глаз так, как будто это объясняло все.

Однако Ухура в этом сомневалась.

– Медный Глаз, давным-давно… задолго до рождения бабушки твоей бабушки, люди могли сказать то же самое и мне. Тогда некоторые, даже не зная моего имени, могли прогнать меня только из-за цвета моей кожи.

Уши всех детей дернулись назад от полного изумления.

– Но у всех разноцветная кожа. Смотри! – Он повернул руки ладонями

вверх, также сделали и остальные. Одна из ладоней Медного Глаза была серой, другая розовой. У его подруги ладони были розовыми с тремя черными пальцами. – Это было бы глупо!

– Да, именно так. Но было бы глупо с моей стороны прогнать Несчастье потому, что «она просто Несчастье». Я должна узнать ее, прежде чем решу, нравится она мне или нет. – Ухура подняла глаза на Несчастье. – Может быть, я найду друга.

Уши Несчастья шевельнулись, затем дернулись назад от удивления.

– Не могла бы ты подойти, Несчастье, и объяснить мне, как быть вежливым по вашим обычаям? Она посмотрела на двух малышей. – Может быть, вы тоже ее пригласите? Разделить радость песни, это значит удвоить ее.

Медный Глаз посмотрел на Ухуру, на свою подругу и затем на Несчастье.

– Иди, Несчастье. – Он подтолкнул свою подругу хвостом. – Скажи ей что-нибудь, Серебряный Хвост. Это твоя вина!

– А вот и нет, – заявила Серебряный Хвост, хлестнув хвостом по земле.

Но она тоже повернулась и сказала:

– Пожалуйста, подойди, Несчастье. Мне очень жаль, я сказала глупость. Медный Глаз всегда заставляет меня говорить глупые вещи.

В результате она получила хвостом по голове, и закончилось все тем, что двое свалились на землю и начали драться. К тому времени, когда драка подошла к своему закономерному финалу, Несчастье собрала все свое мужество и присоединилась к группе. Некоторые отодвинулись от нее, как заметила Ухура, но Медный Глаз, попеременно зализывавший то свое плечо, то плечо Серебряного Хвоста, сказал:

– Ты скажи ей, Несчастье. Она бард, а даже не знает об этом.

Ухура посмотрела на молодую сиваоанку, которая казалась такой похожей на Закат Энниена.

– Среди моих людей, – начала Несчастье, – бард – это очень большая редкость, а среди ваших людей разве не так?

– Да, – сказала Ухура, – но я не бард, не профессиональный певец. Я пою потому, что люблю петь.

– Тогда прости меня, но ты как-то неправильно употребляешь это слово… если ты любишь петь и поешь так красиво, тогда по нашим стандартам, ты бард.

– Хорошо, – согласилась Ухура, улыбаясь. – Что я должна делать как бард, по вашим обычаям?

– Ты спела песню для Медного Глаза по его просьбе. Теперь он хочет знать, что он может сделать для тебя взамен.

Ухура раскинула руки.

– Я не знаю, какого рода обмен я должна просить, Медный Глаз. Я не знаю, что вы меняете на песни в вашем мире.

Медный Глаз объяснил:

– Я могу собрать дрова для твоего костра, или принести воды для приготовления пищи, или… я знаю, где растут самые вкусные серебряные ягоды. – Последнее сообщение произвело небольшую сенсацию среди детей. – И я могу собрать для тебя полную корзину.