Песнь Ухуры
Шрифт:
Она тихо засмеялась.
– Особенно после того, что мы вместе пережили, я не буду этого делать. Я называю людей так, как они хотят, даже Несчастье. А вы хотите, чтобы вас называли «капитан»… потому, что вы о себе думаете, как о капитане «Энтерпрайза». Здесь, вне корабля, этому нужна небольшая поддержка. Именно поэтому я называю вас не Джеймс, а капитан.
Несмотря на улыбку на ее лице, она говорила серьезно, и Кирк вдруг осознал, что в этот момент думает о тех людях, которые называют его по имени. Спок делал это, и это означало большущий комплимент. Что
– Я понял вашу мысль, Эван, – сказал Кирк. – Скажите мне, как вы предпочитаете, чтобы я вас называл, доктор Вилсон?
Она раскинула руки.
– Зовите меня, как вам захочется. Если откровенно, то имя для меня ничего не значит.
– Вы сражались за него с Вызывающим Бурю, – удивленно возразил он.
Она покачала головой.
– Я дралась с ним за искажение слова «человек». Это разные вещи.
– А, – сказал он, – тогда это имеет смысл. – И, не задумываясь, добавил:
– А откуда вы, Эван?
– Почитайте мое досье, капитан.
Он усмехнулся.
– Я сделал это. Но Спок ему не очень доверяет. Ее бровь резко поднялась вверх, также, как это делал Спок.
– Не доверяет?
– Давайте я скажу по-другому. Не поверил ему.
– Неужели? Ради всех святых, почему?…
– Потому что на Тэламоне вы вряд ли клялись бы богиней.
– Вы бы вряд ли клялись на Тэламоне вообще, – сказала она, улыбнувшись. – Я уверена, у вас тоже найдется уйма словечек, подхваченных у каких-нибудь инопланетян, капитан… что еще вызывает у вас сомнения?
– Ваши предыдущие назначения. По вашим записям выходит, что вы кабинетный клоп.
– Я знаю, – кивнула она, как будто речь шла о чем-то довольно любопытном, но не имеющем к ней никакого отношения, а потом спросила:
– А что вы думаете?
Он засмеялся.
– Будь все проклято, если я знаю, Эван. – Кирк ждал какого-нибудь дальнейшего ответа, но она только смотрела на него, намек на улыбку светился в ее глазах, и наконец он рискнул:
– И вы мне тоже не скажете?
Вилсон покачала головой.
– Может быть, в другой раз, капитан. Не сегодня… ну что ж, боюсь, мистер Спок сделал для меня самое худшее. Хвост, свисающий с ветки, как говорит Яркое Пятно. И единственная возможность заставить вулканца путаться в подозрениях – это заставить вас делать то же самое. – Она легко поднялась на ноги.
– Тогда, по крайней мере, скажите мне, как вы заставили Яркое Пятно шагнуть на мост.
– Разбудите ее и спросите. Если она и сегодня этого не вспомнит, я точно буду думать, что удар повредил ей голову.
Джеймс Кирк так и сделал, но ему не потребовалось задавать вопросов, так как Яркое Пятно села и, обиженно посмотрев на доктора, с видом оскорбленной невинности, сказала:
– Я помню! Ты меня потянула за хвост!
Кирк захохотал, а Вилсон сказала с облегчением:
– Ну, тогда с тобой все в порядке, А я боялась, что ты не вспомнишь.
– Ее слова только подлили
Кирк, всеми силами подавляя смех, поспешил объяснить:
– Эван думала, что ты повредила себе голову, Яркое Пятно.
– Ох, – понимающе проговорила Яркое Пятно, а затем снова пожаловалась:
– Она потянула меня за хвост, капитан!
– Но зато она завела тебя на мост.
– Это только грудные дети таскают взрослых за хвосты!
Кирк в изнеможении посмотрел на Вилсон и сказал:
– Очевидно, не только…
Он подал cиваоанке последний оставшийся плод, и Яркое Пятно полностью переключилась на еду. К тому времени, как Вилсон сложила палатку и упаковала их вещи, обида Яркого Пятна улетучилась, уступая место смеси изумления и интереса.
– Я была так удивлена! – наконец сказала она.
– Просто думай обо мне как о скручивателе хвостов, – сказала Эван, и хвост сиваоанки довольно изогнулся, демонстрируя, что никакого особенного вреда вчерашнее происшествие ей не причинило.
– Попробуйте крикнуть, капитан, может быть, наши друзья недалеко.
Кирк так и сделал. Они прислушались, но даже чуткие уши Яркого Пятна не уловили ни единого звука.
– Ладно, – сказал Кирк, – теперь нам понадобится твоя голова, Яркое Пятно, так что хвост может отдохнуть. Посмотрим, сможем ли мы отыскать их следы.
Он не сказал, что отсутствие вестей от остальных участников похода обеспокоило его. Капитан знал, что их снесло далеко вниз по реке, но ему казалось, что Спок должен был последовать за ним. Если только что-нибудь не случилось с другой частью отряда.
Спок провел долгую ночь на посту, хотя Несчастье больше не чувствовала запаха спинорезов, он не хотел рисковать и оставлять группу под защитой одного лишь костра. И еще нужно было подумать о Чехове…
Похоже, что сейчас он мирно отдыхал, но когда в последний раз Несчастье проверяла его, простое закатывание его рукавов привело к тому, что с его кожи посыпались волосы. Страхи Вилсон подтвердились: Чехов заражен синдромом АДФ, протекающим в более тяжелой форме, чем прежде наблюдалось у людей. Спок сам читал медицинские доклады и знал, что реакция Чехова на болезнь была абсолютно не стандартной. Если она будет прогрессировать с прежней скоростью, Чехов не сможет сам продолжать путь.
Однако скорость, с которой прогрессировала болезнь, повышала вероятность того, что Павел подхватил ее здесь, даже если они не видели похожих признаков заболевания в лагере Жесткого Хвоста. А это, в свою очередь, увеличивало возможность того, что Цепкий Коготь сможет помочь Чехову, если только определит человеческую версию болезни.
– Мистер Спок? – нарушил стройный ход его мыслей голос Ухуры. – Вы думаете они живы, сэр?
– Я могу предположить, что капитан, по крайней мере, не пострадал. Я довольно-таки хорошо знаю его. И я бы сказал, что он должен быть жив… да. Что касается остальных, я могу только рассуждать: но действовать я должен исходя из предположения, что они все живы и нашли кров на ночь, как и мы.