Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.

Атрейдес Тиа

Часа полтора, пока Её Высочество где-то носило, Тигренок изучал её апартаменты. Закатную Башню снаружи он видел не раз и не десять, а вот изнутри... он предполагал, что магическая лаборатория, или как там ещё называется место, где Шу колдует, располагается на самом верху. Хилла разбирало любопытство - и противиться ему он не собирался. Чуть за принцессой закрылась дверь, он буквально взлетел на четвертый этаж.

Странное место. Очень странное. Он всей кожей чувствовал. Что это не просто комната, не просто лаборатория. Его внимание прежде всего привлек мерцающий и переливающийся её цветами круг на полу. Это даже трудно было назвать камнем - скорее живым существом. Словно под тончайшим

слоем полупрозрачного льда свивались спиралями, переплетались и плавали не то водоросли, не то многоголовые и многохвостые змеи, не то просто живые потоки света. Игра голубых, синих, сиреневых и белых мягко сияющих оттенков завораживала красотой и вызывала приятную дрожь ощущением невероятной силы, сейчас будто бы спящей, но готовой пробудиться в любой момент. Хилл был уверен, что магии, живущей здесь, ничего не стоит снести до основания весь Суард и воздвигнуть его вновь. Он купался в легких отблесках и всплесках энергии, так похожей на её ауру, что, казалось, это её руки касаются его, её волосы щекочут кожу, от её дыхания встают дыбом волоски на теле и волнами прохлады пробегают мурашки.

Магический круг притягивал его, гипнотозировал, и Хилл, удивляясь сам себе, опустился рядом с ним на колени и осторожно коснулся кончиками пальцев мрамора. И цветные теплые потоки, будто настоящие змеи, заскользили вверх по его руке, и обвили его всего, лаская и согревая, принося с собой её запах, и тихонько посмеиваясь её голосом. Хилла словно пронзило острое чувственное удовольствие, и странное ощущение, будто это место принимает его, хочет защитить и поделиться своей красотой и силой, будто ищет в нем нечто неведомое ему самому, и это неведомое откликается, и пробивается наружу... его кружило и несло, сминало и наполняло. Внезапно Хилл испугался, что растворится в этом потоке, потеряется и не сможет вернуться, не найдет сам себя. Он отдернул руку и отскочил от круга, словно ошпаренный. Вздох разочарования, невесомым бризом закружившийся в комнате, послышался ему.

Лунный Стриж растерялся. Что-то не сходилось, что-то было не так. Или его чувства нагло его обманывают, или ему действительно ничего здесь не грозит? Но ощущение прогулки по тонкому канату над лесом острых пик, предчувствие возможной скорой смерти никуда не делось, словно стаей стервятников кружа на горизонте, но и не приближаясь. И эта угроза всё равно как-то связана с Шу. Хилл не мог понять, не мог разобраться. По логике вещей, именно здесь, в этом круге ему предстояло умереть, но именно здесь он чувствовал себя защищенным. Может быть, слухи врут, и она убивает свои жертвы в другом месте? Но нет, прислушавшись, Хилл различил присутствие тех особенных флюидов насильственной смерти, что всегда оставались на том месте, где он убивал, даже когда тела жертвы уже не было. Он, пожалуй, даже мог бы определить точно, сколько человек погибло тут, и каким образом. Оглядывая разбросанные тут и там изогнутые ножи, хлысты и прочие знакомые инструменты, он видел, каким из них, когда и как она пользовалась. Хилл подумал, что это уже слишком, оценивать профессионализм собственного палача с точки зрения коллеги.

Лунному Стрижу нравилось находиться в этой комнате и, в то же время, магический водоворот продолжал затягивать его и напрочь лишал самообладания. Осмотрев напоследок лабораторию, он отметил про себя, что этаж-то не последний, наверх ведет ещё одна винтовая лестница, поуже остальных, и в потолке имеется закрытый люк. Но лезть разведывать дальше ему уже расхотелось. Он спустился в гостиную, к замеченному ещё утром белому роялю. Ему хотелось отвлечься, или спокойно обдумать последние события, а лучше всего этому способствовало неторопливое перебирание клавиш.

– Да держи же! Крепче! О, демоны...
– под грохот и металлический лязг из клубов вонючего дыма вынырнула недовольная физиономия, украшенная подгорелой рыжей

бородой и пятнами копоти.
– Ульрих, от тебя одни неприятности! Это тебе не кувалда! Это тонкий, сложный прибор! Кто ж его так... эх. Опять все с начала...

Отмахиваясь от сизых облаков, запахом подозрительно напоминающих горелую шкуру морского змея, мэтр Эридайг обернулся к открывшейся двери.

– О, Ваше Высочество...
– протянул Эри, недобро улыбаясь. В покрасневших глазах гнома принцессе почудился отблеск хорошо заточенного клинка, направленного прямиком в непрошенных гостей.
– Какая неожиданность! Вы никак решили поглядеть, не нужна ли ваша помощь?

Злой и язвительный голос мэтра подействовал на принцессу, как ведро ледяной воды. Ну да, опять её угораздило заявиться в разгар очередного эксперимента. И что? Разве она виновата, что все странные приборы Эридайга взрываются или сходят с ума, стоит ей оказаться поблизости?

– Эри, не злись, я же не знала...
– тут Шу со стыдом вспомнила, что на двери в лабораторию висела какая-то бумажка... и вроде бы даже на ней было что-то написано...

– Что, Ваше Высочество уже и читать разучились? Простым и понятным языком написал - идет эксперимент, магам просьба не входить!
– шипящий и клокочущий мэтр напоминал рассерженный чайник. Разве что не булькал.

– Ну извини, извини. Я не заметила, - если бы не острая необходимость, Шу предпочла бы сбежать сию же секунду. И как это она проморгала? Видимо, любовное помешательство в тяжелой форме что-то нехорошее делает с мозгами. Вроде разжижения.

– Не заметила! Ничего себе! Вот такенными буквами, и не заметила, - разводя руки чуть не на аршин, мэтр явно преувеличивал размер тех самых букв. Но спорить со старым ворчуном Шу не хотелось. Тем более, на сей раз он был совершенно прав. Сколько раз он предупреждал её, что рядом с работающими приборами ей делать нечего? Раз сто?

– Эри, не сердись. Ну, пожалуйста!
– выудив из воздуха белоснежный батистовый платочек, принцесса принялась стирать копоть с щеки гнома.
– Я больше не буду, чесслово!
– для убедительности Шу похлопала глазками и сложила губки бантиком. И, как всегда, Эри рассмеялся.

– Подлизываешься?

– Угу, подлизываюсь. Хочешь, ещё ножкой сделаю?

– Вот уж не надо, - спектаклей под название "примерная девочка, скромная и невинная, и вовсе не имеющая никакого отношения к взрыву, наводнению, сердечному приступу повара, обрушению крыши и так далее, нужное выбрать из списка", мэтр насмотрелся вдоволь. И все её репризы за десяток лет выучил наизусть.
– Все равно не верю, - грозное шевеление бровями, должное призвать принцессу к раскаянию, не произвело на неё впечатления. Репертуар дорогого наставника Её Высочество изучила ничуть не хуже.

– Эри, погоди, ты весь в саже, - отняв от лица гнома почерневший платочек, Шу сморщила носик и бросила его на пол.

– Кхе...
– вежливое покашливание прервало трогательную сцену примирения ученицы с мэтром.

– О, мастер Ульрих! Здравствуйте, - она улыбнулась ещё одному чумазому и растрепанному гному, показавшемуся из почти рассеявшегося дыма.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, - мастер оружейник с достоинством поклонился.

– Прости, кузен, - сердито сверкнув глазами в сторону принцессы, мэтр повернулся к Ульриху.
– Вот так всегда!

– Да не ворчи ты, Эри, - оружейник задумчиво переводил взгляд со слабо потрескивающих останков агрегата на принцессу и обратно. Такого эффекта ему ещё не доводилось наблюдать.
– Переизбыток энергии, всего-то.

– Переизбыток! Если бы!
– увлеченный любимой темой, мэтр бросился к шкафу и с кряхтением вытащил из него нечто поблескивающее, слегка гудящее и напоминающее своим видом страшный сон чокнутого изобретателя, воплощенный с похмелья в действительность.
– Ты посмотри, какое напряжение!