Песнь земли
Шрифт:
Кое-как девушке удалось открыть задвижку стойла. Дверца громко скрипнула, и она замерла от страха. Где же управляющий? Бежать, бежать, билось у нее в мозгу…
И в этот момент Филиппа услышала, как неподалеку переговариваются двое мужчин: должно быть, сообщники Алайна — охрана, которую он оставил на всякий случай.
Филиппа замерла на месте, затаив дыхание и благословляя свою предусмотрительность. Как хорошо, что она не поддалась порыву выскочить из конюшни и позвать на помощь! Ведь тогда эти негодяи неминуемо схватили бы ее. Слава Богу, она сначала подумала!
Филиппа
Филиппа осторожно подошла к стене и, повернувшись спиной, прижала к лезвию косы узел, стягивающий руки. Перерезать веревки было делом нескольких минут, но коса оказалась неожиданно острой, и, прежде чем Филиппа закончила, запястья ее покрылись множеством глубоких кровоточащих ранок. Освободив руки, девушка низко пригнулась и пробралась к двери. Те двое все еще стояли во дворе, по-прежнему тихо переговариваясь.
Вот сейчас, решила Филиппа, самое время ошеломить их неожиданностью — стремглав вылететь из конюшни и добежать до зала, прежде чем они смогут ее поймать…
— Ну? Шлюха все еще не очухалась?
Алайн! Филиппа попятилась назад; сердце ее отчаянно колотилось. Ну что ж, пусть войдет! Она сняла со стены косу и крепко сжала ее в руках.
— После такого удара она не скоро придет в себя, — сказал один из сообщников Алайна.
— Может, разрешите нам побаловаться с девкой, раз уж мы все равно перережем ей глотку?
Филиппа вздрогнула. Неожиданно ей пришло в голову, что струящаяся из ранок кровь попадает на лезвие косы и оно становится слишком скользким. Она быстро нагнулась, подхватила с пола несколько пучков соломы и вытерла лезвие и свои запястья. Почувствовав адское жжение в пораненных руках, Филиппа даже обрадовалась: раз она испытывает боль, значит, еще жива, а пока у нее есть эта коса, остается шанс на спасение…
— Делайте все, что хотите, меня это не касается. Но потом вы должны ее убить! Забавы забавами, но не вздумайте позабыть о главном! И хорошенько спрячьте тело. Шлюха голосистая, так что будьте поосмотрительнее, когда она очнется. Я сказал привратнику, что отправлю сегодня лорду Дайнуолду кое-какие припасы, но Гуд отнюдь не дурак, так что ведите себя чрезвычайно осторожно. Погрузите тело на мула и увезите подальше от Сент-Эрта. Когда вернетесь, получите вознаграждение.
Дав последние указания, Алайн ушел — Филиппа слышала, как затихли вдали его шаги. Значит, остались два его сообщника, а на ее стороне только эффект неожиданности.
Филиппа подняла над головой косу и замерла. Один из мужчин открыл дверь в конюшню.
— Подожди меня здесь, я подтащу девку.
— Знаю я тебя! Ты, ублюдок, решил попользоваться ею прямо в стойле, — запротестовал второй.
Эти грязные подонки спорят, кому первому насиловать ее! Филиппа крепче ухватилась за косу. В лунном свете ясно очерченный силуэт стоящего в дверях человека казался огромным. Филиппа набрала в грудь побольше воздуха и с силой опустила на голову негодяя свое единственное оружие. Она использовала тупую, изогнутую вовнутрь сторону лезвия, но сила удара
Второй мерзавец завопил от ужаса, когда Филиппа, высоко занеся косу, словно сама смерть, кинулась на него.
Буквально визжа от страха, он бросился наутек с такой скоростью, что Филиппа от удивления даже на секунду остановилась, но затем, решив больше не медлить, быстро перебежала внутренний двор и поднялась в зал.
В огромном помещении, как всегда, стоял гул от нескончаемых разговоров, но при виде Филиппы люди мгновенно смолкли, изумленно и опасливо переглядываясь и толкая друг друга локтями в бок. Ее платье промокло от крови, в окровавленных руках она держала косу, сбившиеся волосы обрамляли побледневшее лицо.
Зловещую тишину вдруг прорезал крик Алайна:
— Убейте шлюху! Клянусь Богом, она зарезала наших людей. Только посмотрите: с ног до головы в крови! Убийца! Она украла драгоценности хозяина! Убить ее! Прикончить воровку!
Филиппа, затравленно озираясь вокруг, подняла косу. Тишина пугала. Ни один человек не двигался, все смотрели только на нее.
— Горкел… — Ее голос походил на хрип. — Помоги мне…
Убедившись, что никто не собирается выполнять его приказы, Алайн вскочил и бросился к Филиппе.
— Надо убить проклятую девку! — выкрикивал он на ходу. — Это ведьма из преисподней!
Он выхватил у одного из стражников меч.
— Убить ее! — Еще один голос присоединился к воплям управляющего. — Она крадет у честных людей работу! — Принк, бледный и донельзя отощавший после болезни, яростно размахивал иссохшими руками. — Убейте ее!
Странно, но в этот момент Филиппа слышала голос каждого человека. Она слышала, как отец Крамдл громко читает молитву, как где-то вдалеке кричит Эдмунд, пытаясь пробиться к ней…
— Нет, Эдмунд, не надо! — хотела сказать девушка, но с губ ее слетел лишь невнятный шепот.
Нортберт, Проктор, Марго, Круки, Элис — все они, казалось, смыкались вокруг нее кольцом. Чтобы помочь? Или убить?
Филиппа вздрогнула и попятилась. Во дворе караулит сообщник управляющего, готовый прикончить ее при первой же возможности, а здесь ее ждет смерть от руки Алайна, которого теперь — она это отчетливо понимала — не остановит даже присутствие многочисленных свидетелей. Филиппа подняла косу.
— Не стоит, хозяйка. — К ней неспешно приблизился Горкел, на лице которого застыло выражение какой-то странной радости. Его зубы обнажились в страшной улыбке, и на мгновение Филиппа даже пожалела Алайна.
Горкел схватил управляющего за руку и слегка сдавил ее. Меч выпал из ослабевших пальцев Алайна.
Филиппа словно в тумане видела, как Горкел выкручивает руку негодяя, слышала, как тот, моля о пощаде, кричит все громче и громче…
Наконец, все так же спокойно, Горкел обхватил пальцами другой руки шею управляющего и приподнял его. Огромные пальцы сжались, затем раскрылись — и Алайн мешком свалился на пол. Он уже больше не мог кричать, из горла вырывались лишь странные булькающие звуки, а Горкел продолжал трясти его, пока не сломал шею — в притихшем зале отвратительный хруст прозвучал необычайно громко.