Песнь земли
Шрифт:
— Ты осмеливаешься называть эту девку хозяйкой? Недоумок, я тебя сейчас лягну…
Круки проворно откатился в сторону, уворачиваясь от ноги разъяренного Дайнуолда.
— Но Филиппа сделала для Сент-Эрта столько хорошего! Она сильная духом девушка и сумела спастись от гибели, — обиженно пробурчал шут.
Марго внесла эль и поставила его на стол, бросив при этом опасливый взгляд на хозяина.
— Что с тобой? — раздраженно спросил он и, не дожидаясь ответа, махнул рукой, отсылая служанку прочь.
— Ты же здесь был, идиот, — вновь обратился
— Ну что ты пристал к бедному Круки, — раздался за его спиной голос Филиппы. — Не хватало только с самого утра слушать его песни!
Дайнуолд оглянулся на Филиппу. Ему потребовалась почти вся сила воли, чтобы не улыбнуться девушке, не показать, какое облегчение и радость испытывает от того, что она осталась жива и невредима. Господи, он даже готов простить ее обычное воинственное настроение!..
— Давно пора было спуститься вниз. Вид как у ведьмы, — старательно хмурясь, буркнул он.
На самом деле Филиппа выглядела слегка взъерошенной и очень-очень милой. Дайнуолд поерзал в кресле, вытянул ноги вперед и, скрестив руки на груди, посмотрел на девушку. Она была в платье, которое он вчера нашел для нее в гардеробе покойной жены, на этот раз тускло-сером, поношенном и потертом, а подол был на добрых три дюйма выше щиколоток.
— Спасибо за платье, — заметив его взгляд, сказала Филиппа. — К нему случайно не прилагалась накидка?
— Жаль, что я не имел возможности полюбоваться на тебя в том предыдущем, алом, но это, к сожалению, тебе совсем не идет. Увы, у меня не было выбора. Не морщись! Почему ты еще не сшила себе одежду из новой ткани?
— Лучше бы я так и сделала.
Филиппе отчаянно хотелось стукнуть Дайнуолда. Он касался ее тела, ласкал и целовал ее, потом бросил, чтобы найти себе другую женщину на ночь, а теперь дразнит и оскорбляет! И все же Филиппа не могла забыть, как вчера ночью Дайнуолд прижался к ней и сказал, что очень волновался, узнав о случившемся. Но сейчас он вовсе не выглядел встревоженным. Может быть, ей это только приснилось? Филиппа гордо вздернула подбородок.
— Думаю, что возьмусь за шитье сразу после завтрака. — Она схватила кусок хлеба и принялась жевать его с показным равнодушием.
— Объясни мне, что тут произошло, девка, и объясни немедленно.
Филиппа украдкой посмотрела на свои запястья. Их покрывали ссадины и синяки, но боль уже почти прошла.
Дайнуолд проследил за ее взглядом, и у него от гнева перехватило дыхание.
— Просто не верится! — прорычал он. — Не успел я уехать из дома, как тут начало твориться черт знает что! Пусть Марго перевяжет тебе руки. — Дайнуолд добавил несколько сочных ругательств, затем откинулся назад и прикрыл глаза. — Расскажи мне, во что ты ввязалась, пока я был в отъезде.
Филиппа внимательно посмотрела на Дайнуолда и, решив, что он уже достаточно успокоился, сказала:
— Ничего особенного не случилось. Мы ткали материю, а затем ее красили. Вчера
— Так-та-ак… А сейчас, прежде чем я оттащу тебя в спальню и изнасилую, ты, может быть, объяснишь, почему «мой проклятый Алайн» так хотел твоей смерти?
Филиппа молча пожала плечами. Она заметила, что этим только разозлила Дайнуолда, но, не в силах удержаться, пожала плечами еще раз.
Дайнуолд вскочил с кресла, подбежал к ней и, схватив под мышки, приподнял над полом.
— Быстро говори, что случилось, иначе пожалеешь! — И что же ты сделаешь? Продолжишь то, чем занимался вчера ночью, когда я спала?
В глазах Дайнуолда мелькнуло непонятное Филиппе выражение.
— Прекрати! Я устал от всего этого. И действительно хочу знать, в чем дело.
Услышав серьезный тон Дайнуолда, Филиппа поняла, что терпение его на исходе.
— Я расскажу, только опусти меня, — тихо проговорила она.
Дайнуолд поставил девушку на пол, затем, держась рукой за поясницу, вернулся к своему месту.
— От такого веса я потянул мышцы, — воздев очи, пожаловался он, потом сел в кресло и махнул ей рукой.
Филиппа подробно рассказала о том, что обнаружила, просматривая учетные книги управляющего.
— Я не доверяла ему с самого первого дня. И никак не могла понять, почему он меня так ненавидит, пока не убедилась в том, что он обманывал тебя все время, пока находился в услужении. Этот подлец сам все подтвердил, когда держал нож у моего горла.
Дайнуолд открыл рот, но промолчал, а Филиппа, вздрогнув при воспоминании о пережитом страхе, сдержанно и сухо продолжила рассказ о том, как ее перенесли в конюшню, как она убила одного из негодяев косой, как прибежала в зал и как Горкел расправился с управляющим.
— Алайн приказал своим людям задержать ту оставшуюся повозку шерсти и убить крестьян. Это от них он узнал, что я умею читать и писать и что я была управляющим в Бошаме.
Дайнуолд долго молчал, и Филиппа терпеливо ждала. Сейчас, наверное, он пожалеет ее, скажет, как он ей благодарен, порадуется, что она осталась в живых, и попросит прощения. Обсудит с ней предательство управляющего, поблагодарит за осмотрительность и за беспокойство о судьбе Сент-Эрта…
Ее мысли прервал громкий голос Дайнуолда:
— Ну и что, скажи, я теперь должен делать, да спасет меня Святой Андрей? По твоей милости у меня больше нет управляющего! Из-за тебя бедняга Горкел вынужден был убить Алайна!
Филиппа, вне себя от изумления, уставилась на Дайнуолда:
— Он же обкрадывал тебя! Он был всего-навсего презренным вором! Ты что, не слушал меня? Или тебе все равно?!
Дайнуолд слегка пожал плечами; Филиппа в ярости вскочила и кинула в него кусок хлеба с маслом.