Песнь жар-птицы
Шрифт:
– А местных кошек ваш охотник не достаёт? – спросил Виктор, всё так же насмешливо глядя на миниатюрную собачку.
– Не-а. Бонифаций с первого дня привил ему уважение к семейству кошачьих.
– А всё благодаря нашему Барбосу – его школа! – Вик улыбнулся, вспомнив первое знакомство сенбернара Галицких с рыжим котом Барбосом, считавшим себя хозяином Эрхарт-холла. – Бонни и Клайд – это вроде из какого-то старого фильма про гангстеров*? – припомнил он.
*Бонни и Клайд – легендарная парочка грабителей банков, действовавшая в Америке в начале 30-ых годов ХХ века,
– Есть и фильм про них. Но это реальная история о жизни и любви…
– Очень романтично! – скептически заметил Клим. – Особенно учитывая, что те двое плохо кончили, причём будучи едва ли старше нас… А наш Боня – пёс правильный, хорошо воспитанный, и вашего Клайда дурному не научит, да, собаки?
Собаки отозвались дружным дуэтом: один басом, второй фальцетом.
Тоб разлил кофе по кружкам и тоже устроился за столом напротив ребят.
– Ну что, может, уже достаточно танцев с бубнами? – спокойно проговорил он, отхлебнув несколько глотков. – Признавайтесь, зачем пожаловали?
Всё-таки младший Кауниц был человеком дела, не смотря на художественные наклонности, и предпочитал действовать быстро.
– Мы с отцом кое-что выяснили, вернее, предположили, – начал Виктор, видя, что Клим ещё колеблется. – Возможно, где-то на территории России есть ещё один вход в Дхам, ещё не закрытый – все известные входы, как вы знаете, разрушены. И есть большая вероятность, что это как-то связано с Мастером Илларионом.
– Который, как считает твой отец, вряд ли погиб при пожаре много лет назад, – с пониманием кивнул Тобиас. – Помню, Элинор тоже верила, что Илларион легко мог спастись – у него ведь была фибула, та самая, что после деда досталась мне… И он, Великий Мастер, наверняка умел ею пользоваться, в отличие от нас с вами…
– Но он мог умереть позже, даже просто от старости – времени-то уже вон сколько прошло! – возразил Виктор.
Тут жалобно скрипнул массивный табурет: это Клим резко дёрнулся.
– Ваш старец точно не погиб. И не умер от старости.
Виктор и Тобиас дружно округлили глаза.
– Великий Мастер Илларион жив по сей день… – тихо добавил Клим.
В следующее мгновенье дверь в кухню распахнулась и вошёл Лоренцо с тяжёлым ящиком в руках. Он со стуком поставил ящик на пол и перевёл недовольный взгляд с ребят на опустевшую тарелку.
– Вообще-то ужин через час, – проворчал повар. – А вы аппетит перебиваете!
– Мы только выпили по чашке кофе, Лоренцо, – извиняющимся тоном сказал Тобиас. – И уже идём переодеваться к ужину!
– Да-да, конечно! – Виктор поморщился, вспомнив разговор с Надин, и быстро встал.
Клим не спеша поднялся следом.
– Лоренцо лучше не злить, а то без сладкого оставит! – выводя гостей из кухни, сказал Тобиас, но так, чтобы повар услышал; на лице итальянца расплылась довольная ухмылка. – Давайте спокойно поговорим о делах после ужина, – добавил он вполголоса.
– Тогда внизу, в архиве, – предложил Клим.
Хозяин дома согласно кивнул.
Глава 3. Рыцари Пуха и Праха
Кларк неторопливо шагал по длинному коридору, соединяющему все три части особняка. Спина его была прямой, как всегда, лицо бесстрастным, и лишь блеск серых глаз,
В первую очередь, это касалось самих хозяев. Старому князю был необходим покой и тишина – Кларк гарантировал ему покой и тишину. Раулю была нужна музыка, движение, общение – пожалуйста, в доме нашлось всё для светского времяпрепровождения. Тобиасу взбрело в голову устроить художественную школу-пансион для таких же, как он, юных талантов – Кларк с готовностью поддержал и эту затею. Удивительно, но когда на плечи молодого хозяина легли ремонтные работы, подбор преподавателей, отбор студентов плюс вечные дрязги между первыми и стычки между вторыми, он наконец обрёл веру в свои силы…
Когда же родился маленький Александр, год спустя – малышка Мария, а ещё через полгода – Мишель, стараниями того же Кларка в доме были переоборудованы детские комнаты, в парке появились качели-карусели, а за гаражами, в которые когда-то превратились старые конюшни, вновь нашлось место для двух прелестных пони. Молодые хозяева, возможно, думали, что это всё их идеи, но то, с какой быстротой эти идеи воплощались, было исключительно заслугой старого Кларка.
Взять хотя бы Мишеля – не его самого, конечно, только его имя. Разве ж это дело, когда папа зовёт сына Михаэлем, как записано в метриках, а мама – Мишенькой? И так длится неделю, вторую, третью, потому что ни один не хочет уступить? Ну, Кларк как-то возьми да ляпни: «Звонил доктор Кролль, просил передать, что анализы маленького Мишеля в порядке». С тех пор и прижилось… И все довольны!
А на днях Кларк краем уха слышал, как госпожа Аглая, глядя на сидящего верхом на пони Александра, обмолвилась Еве: «Всю жизнь мечтала научиться ездить верхом!» А Ева сказала, что тоже хотела бы… Значит, надо будет намекнуть Тобиасу, что в парке достаточно места и для новых конюшен, и для манежа, а заниматься лошадьми могут те же студенты – хоть какая-то польза от них будет, и для здоровья полезно, не вечно ж за мольбертами сидеть…
Мысли дворецкого прервало стремительное появление обеих фрау Кауниц– легки на помине! – причём младшая едва поспевала за старшей.
– Ах, Кларк, мы вас везде ищем! – всплеснула руками Аглая.
– У нас проблема, Кларк! – взволнованно поддакнула Ева.
– Я вас слушаю, – дворецкий чопорно наклонил голову.
– Это насчёт ужина, – начала Аглая. – Предполагалось что-то торжественное, ну, при полном параде… Вы же видели нашу звезду?
Кларк утвердительно кивнул.
– Ну вот, – встряла Ева, – а потом приехали мальчики…
– Их смокинги в полном порядке – я почистил и повесил в гардеробную сразу после вашей свадьбы, – доложил дворецкий.