Песни и романсы русских поэтов

Гусев Виктор Евгеньевич

161. Мой гений ^*

О память сердца! ты сильней Рассудка памяти печальной, И часто сладостью своей Меня в стране пленяешь дальной. Я помню голос милых слов, Я помню очи голубые, Я помню локоны златые Небрежно вьющихся власов. Моей пастушки несравненной Я помню весь наряд простой, И образ милый, незабвенный Повсюду странствует со мной. Хранитель-гений мой — любовью В утеху дан разлуке он: Засну ль? — приникнет к изголовью И усладит печальный сон. Июль или август 1815

А.

С. Пушкин

Уже некоторые лицейские стихотворения Пушкина сделались песнями и романсами. Первым романсом на слова юного поэта стало стихотворение «К живописцу» (в ранней редакции) с музыкой лицейского товарища Пушкина — Н. А. Корсакова (1815). Корсаков написал музыку и на текст стихотворения «К Маше» (1816). По воспоминаниям И. И. Пущина, стансы «К Маше» «пелись тогда юными девицами почти во всех домах, где Лицей имел право гражданства»; [92] по свидетельству В. П. Гаевского, «часто распевали в Лицее» и песню «К Делии». [93] Но особенную популярность приобрели лицейские стихотворения «Казак» и «Романс», ставшие народными песнями. При жизни поэта на его тексты было написано около 70 вокальных произведений 27 композиторами. Наиболее значительны из них романсы М. Глинки, Н. С. Титова, А. Верстовского, М. Виельгорского, А. Алябьева, И. Геништы. Современная поэту критика констатировала: «Песни Пушкина сделались народными…». [94] Некоторые произведения Пушкина становились известными публике в качестве романсов и песен до опубликования их текстов («Песня Земфиры» — с музыкой М. Виельгорского, 1825; «Не пой, красавица, при мне…» — с музыкой В. Одоевского, 1828, и Глинки, 1828) или впервые публиковались одновременно с нотами («Слеза» — с музыкой М. Яковлева, 1825; «Ворон к ворону летит…» — с музыкой Верстовского и Виельгорского, 1829; «Прощание» — с музыкой А. Есаулова, 1830 или 1831; «Я здесь, Инезилья…» — с музыкой М. Глинки, 1834). В дальнейшем на тексты Пушкина писали музыку едва ли не все русские композиторы. Песни и романсы на слова Пушкина вошли в многочисленные песенники и в лубок уже при жизни поэта, [95] а через их посредство — в музыкальный быт. В устном бытовании некоторые тексты поэта существенно изменялись (особенно «Казак» и «Узник»), но в большинстве случаев сохранялись в авторской редакции. О судьбе текстов Пушкина в лубочной литературе см. в книге: С. Клепиков, Пушкин и его произведения в русской народной картинке, М., 1949. Кроме публикуемых текстов особенно известными романсами на тексты Пушкина являются: «Я здесь, Инезилья…» М. Глинки, «Воротился ночью мельник…» А. Даргомыжского, «Для берегов отчизны дальной…» А. Бородина, «На холмах Грузии…» Н. Римского-Корсакова, «Сожженное письмо» Ц. Кюи, «Ночь» А. Рубинштейна, «Соловей мой, соловей…» П. Чайковского. Но популярными песнями стали преимущественно ранние произведения поэта.

92

И. И. Пущин, Записки о Пушкине, М., 1937, с. 50.

93

В. П. Гаевский, Пушкин в Лицее. — «Современник», 1863, № 7, с. 159.

94

«Обозрение русской литературы в 1824 году». — «Московский телеграф», 1825, № 1, с. 86, примеч.

95

Ник. Смирнов-Сокольский, Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина, М., 1962, с. 481–625.

162. Казак ^*

Раз, полунощной порою, Сквозь туман и мрак, Ехал тихо над рекою Удалой казак. Черна шапка набекрени, Весь жупан в пыли. Пистолеты при колене, Сабля до земли. Верный конь, узды не чуя, Шагом выступал; Гриву долгую волнуя, Углублялся вдаль.

Вот пред ним две-три избушки, Выломан забор; Здесь — дорога к деревушке, Там — в дремучий бор. «Не найду в лесу девицы, — Думал хват Денис, — Уж красавицы в светлицы На ночь убрались». Шевельнул донец уздою, Шпорой прикольнул, И помчался конь стрелою, К избам завернул. В облаках луна сребрила Дальни небеса; Под окном сидит уныла Девица-краса. Храбрый видит красну деву; Сердце бьется в нем, Конь тихонько к леву, к леву — Вот уж под окном. «Ночь

становится темнее, Скрылася луна. Выдь, коханочка, скорее, Напои коня». — «Нет! к мужчине молодому Страшно подойти, Страшно выйти мне из дому, Коню дать воды». — «Ах! небось, девица красна, С милым подружись!» — «Ночь красавицам опасна». — «Радость! не страшись! Верь, коханочка, пустое; Ложный страх отбрось! Тратишь время золотое; Милая, небось! Сядь на борзого, с тобою В дальний еду край; Будешь счастлива со мною: С другом всюду рай». Что же девица? Склонилась, Победила страх, Робко ехать согласилась; Счастлив стал казак. Поскакали, полетели, Дружку друг любил; Был ей верен две недели, В третью изменил. 1814

163. Романс ^*

Под вечер, осенью ненастной, В далеких дева шла местах И тайный плод любви несчастной Держала в трепетных руках. Всё было тихо — лес и горы, Всё спало в сумраке ночном; Она внимательные взоры Водила с ужасом кругом. И на невинное творенье, Вздохнув, остановила их… «Ты спишь, дитя, мое мученье, Не знаешь горестей моих, Откроешь очи и тоскуя Ко груди не прильнешь моей, Не встретишь завтра поцелуя Несчастной матери твоей.

Ее манить напрасно будешь!.. Стыд вечный мне вина моя, — Меня навеки ты забудешь, Тебя не позабуду я; Дадут покров тебе чужие И скажут: «Ты для нас чужой!» Ты спросишь: «Где ж мои родные?» — И не найдешь семьи родной. Мой ангел будет грустной думой Томиться меж других детей И до конца с душой угрюмой Взирать на ласки матерей; Повсюду странник одинокий, Предел неправедный кляня, Услышит он упрек жестокий… Прости, прости тогда меня. Быть может, сирота унылый, Узнаешь, обоймешь отца, Увы! где он, предатель милый, Мой незабвенный до конца? Утешь тогда страдальца муки, Скажи: «Ее на свете нет, Лаура не снесла разлуки И бросила пустынный свет». Но что сказала я?.. быть может, Виновную ты встретишь мать, Твой скорбный взор меня встревожит! Возможно ль сына не узнать? Ах, если б рок неумолимый Моею тронулся мольбой… Но может быть, пройдешь ты мимо, Навек рассталась я с тобой. Ты спишь — позволь себя, несчастный, К груди прижать в последний раз. Закон неправедный, ужасный К страданью присуждает нас. Пока лета не отогнали Беспечной радости твоей, Спи, милый! горькие печали Не тронут детства тихих дней!» Но вдруг за рощей осветила Вблизи ей хижину луна… С волненьем сына ухватила И к ней приближилась она; Склонилась, тихо положила Младенца на порог чужой, Со страхом очи отвратила И скрылась в темноте ночной. 1814