Песни и романсы русских поэтов

Гусев Виктор Евгеньевич

146. Утешение в слезах ^*

«Скажи, что так задумчив ты? Всё весело вокруг; В твоих глазах печали след; Ты, верно, плакал, друг?» — «О чем грущу, то в сердце мне Запало глубоко; А слезы… слезы в сладость нам; От них душе легко». — «К тебе ласкаются друзья, Их ласки не дичись; И что бы ни утратил ты, Утратой поделись».

— «Как вам, счастливцам, то понять, Что понял я тоской? О чем… но нет! оно мое, Хотя и не со мной». —

«Не унывай же, ободрись; Еще ты в цвете лет; Ищи — найдешь; отважным, друг, Несбыточного нет». — «Увы! напрасные слова! Найдешь — сказать легко; Мне до него, как до звезды Небесной, далеко». — «На что ж искать далеких звезд? Для неба их краса; Любуйся ими в ясну ночь, Не мысля в небеса». — «Ах! я любуюсь в ясный день; Нет сил и глаз отвесть; А ночью… ночью плакать мне, Покуда слезы есть». 1817

147. Песня ^*

Минувших дней очарованье, Зачем опять воскресло ты? Кто разбудил воспоминанье И замолчавшие мечты? Шепнул душе привет бывалой; Душе блеснул знакомый взор; И зримо ей минуту стало Незримое с давнишних пор.

О милый гость, святое Прежде, Зачем в мою теснишься грудь? Могу ль сказать: живинадежде? Скажу ль тому, что было: будь? Могу ль узреть во блеске новом Мечты увядшей красоту? Могу ль опять одеть покровом Знакомой жизни наготу? Зачем душа в тот край стремится, Где были дни, каких уж нет? Пустынный край не населится, Не Узрит он минувших лет; Там есть один жилец безгласный, Свидетель милой старины; Там вместе с ним все дни прекрасны В единый гроб положены. Вторая половина 1818

148. Ночной смотр ^*

В двенадцать часов по ночам Из гроба встает барабанщик; И ходит он взад и вперед, И бьет он проворно тревогу. И в темных гробах барабан Могучую будит пехоту: Встают молодцы егеря, Встают старики гренадеры, Встают из-под русских снегов, С роскошных полей италийских, Встают с африканских степей, С горючих песков Палестины.

В двенадцать часов по ночам Выходит трубач из могилы; И скачет он взад и вперед, И громко трубит он тревогу. И в темных могилах труба Могучую конницу будит: Седые гусары встают, Встают усачи кирасиры; И с севера, с юга летят, С востока и с запада мчатся На легких воздушных конях Один за другим эскадроны. В двенадцать часов по ночам Из гроба встает полководец; На нем сверх мундира сюртук; Он с маленькой шляпой и шпагой; На старом коне боевом Он медленно едет по фрунту; И маршалы едут за ним, И едут за ним адъютанты; И армия честь отдает. Становится он перед нею, И с музыкой мимо его Проходят полки за полками. И всех генералов своих Потом он в кружок собирает, И ближнему на ухо сам Он шепчет пароль свой и лозунг; И армии всей отдают Они тот пароль и тот лозунг: И Франция— тот их пароль, Тот лозунг — Святая Елена. Так к старым солдатам своим На смотр генеральный

из гроба В двенадцать часов по ночам Встает император усопший. 1836

Н. Ф. Грамматин

Николай Федорович Грамматин (1786–1827) воспитывался в пансионе при Московском университете. В 1809 году он получил степень магистра за «Рассуждение о древней русской словесности» (М., 1809). Служил Грамматин в министерстве юстиции, был директором костромских училищ (1812–1819). Первые литературные опыты его относятся ко времени пребывания в пансионе. Сотрудничал Грамматин в «Цветнике», «Вестнике Европы», «Сыне отечества». Стихотворения его вышли отдельным изданием: «Досуги Н. Грамматина», ч. 1, СПб., 1811, куда включено семь песен. Перу Грамматина принадлежат также переложение «Слова о полку Игореве» и перевод с чешского «Суд Любуши» (М., 1823). Среди стихотворений Грамматина несколько произведений имитируют русские народные песни. Кроме публикуемых в песенниках встречаются: «Лето красное, проходи скорей…» и «Не цвет алый в поле…».

149 ^*

Ты не плачь, не плачь, красна девица! Не роняй ты слез на белы груди, Не круши себя ты во младости, Не губи, мой свет, красоты своей! Друга милого не видать тебе, Он на родину не воротится, Не прижмет тебя к сердцу верному, Не отрет он твоих девичьих слез. Не услышишь ты, как он ратует За святую Русь православную; Не придет об нем вестки радостной, — Он кончается во чистом поле, Чрез златое он ожерелие Ронит душу вон из бела тела. Ах, родимая мать сыра земля! Не в тебе лежать добру молодцу — Во чужой земле, в неприятельской Ляжет он костьми богатырскими. Пайщик царския службы грозныя! Сослужи ты мне, молодецкий конь, Службу верную и последнюю! Отвези поклон ты на родину Ко душе моей, к красной девице, И к кормилице, к родной матушке, И хвора она, и старехонька. Ты промолви им: «Не печальтеся, Не кручиньтеся вы по молодце, — Он кончается за святую Русь, Умирает он за родимый край». <1811>

150 ^*

Не шуми ты, погодушка! Не бушуй ты, осенняя! Не волнуй Волгу-матушку, Не клони бор к сырой земле, Без того мне тошнехонько, Не глядел бы на белый свет. Ты, душа моя, девица! Ты, душа моя, красная! Ах! на что я узнал тебя? Ах! на что полюбил тебя? Да не в нашей то волюшке; Любим мы, не спросясь себя; Любит в нас сердце вещее. Ты любови не ведаешь, Ты цветешь как пустынный цвет, Им никто не любуется. Ах, на то ли ты вырос, цвет, Чтоб увянуть несорванный, Чтобы запах душистый твой Разливался по воздуху, Исчезал в тишине пустынь? О душа моя, девица! О утеха очей моих! Ты во всей красоте своей Расцвела; но надолго ли? Сельный цвет красота твоя: Время красное юности, Время красное радости Пролетит быстрей сокола, За добычей парящего, Иль стрелы, рассекающей Даль, пространство воздушное. И коса твоя русая Со белых плеч долой спадет; И ланитный потухнет огнь. Ах! лови, красна девица, Дни лови быстрокрылые, Не цвети в одиночестве! Отцветешь, воспокаешься. Но лихая судьбинушка: Не владеть добру молодцу, Не владеть красной девицей! Ах! куда, сердце вещее, Ах! куда нам бежать с тобой От тоски, от кручины злой? Мы от них, а за нами вслед Горе гонится лютое. Где от недуга спрячешься? С колыбели знакомы с ним. Ни стеной белокаменной, Ни запорами крепкими От него не укроешься. В корабле за тобой плывет, На коне скачет день и ночь, Ясным гонится соколом, Вещим носится вороном, Волком рыскает яростным. Расступись, мать сыра земля, Расступись и сокрой навек От могучего недруга! <1815>