Песни китов

Шпаков Владимир

Возле микроавтобуса топтался некто в тельняшке, длинный и небритый.

— Ты, что ли, из ЭРЫ? — мрачно спросили Рогова (в лице «матроса» проглядывала похмельная тоска).

— Допустим.

— Хрен ли тогда не показываешься? У нас трубы горят, ясно? Он бесцеремонно забрался на место рядом с водителем. — Поехали!

Человек в тельняшке указывал дорогу, подгонял водителя, приказав остановиться возле спаренных вагончиков.

— Пришли на базу… — он обернулся. — У тебя три емкости? Тогда две тебе, одна мне!

Рогов

ввалился в вагончик, пыхтя под тяжестью двух двадцатилитровых канистр. Бытовка была пустой, только на подоконнике, забравшись туда с ногами, дымил худой чернявый сотрудник.

— А мы уже все глаза проглядели… — проговорил он насмешливо. — Где там, думаем, наше шило застряло?

— Какое шило? — настороженно спросил Рогов.

— Так на флоте спирт называют. Что ж, теперь затарились, это хорошо…

Когда чернявый спрыгнул с подоконника, то оказался на полголовы ниже Рогова.

— Жарский, — он протянул узкую ладонь. — Ответственный сдатчик систем движения. Это Гусев, он по монтажу главный. С остальными познакомишься, когда твой нектар будем пробовать. Выпьем на брудершафт, задружимся…

А Гусев уже сливал содержимое канистры в трехлитровую банку. Заполнил на две трети, сыпанул туда что-то из крошечного пузырька, и жидкость тут же сделалась багрово-лиловой.

— Первая стадия очистки, — пояснил Жарский. — Нектар, увы, содержит технические примеси, поэтому марганцовочка, активированный уголек… О-о, ты и униформу привез?!

Он достал из кипы форменную куртку.

— Вы посмотрите на эту кичливую надпись! ЭРА! Мы-то знаем смысл, но что подумают окружающие?! Эра чего? Светлых годов? Так их не было и не будет. Эра Водолея? Фигня полная, астрологическая обманка. Может, эра технических монстров? Вроде нашего «Кашалота»? Видел, кстати, монстра?

— Видел, — кашлянув, сказал Рогов.

— И впечатление, надо полагать, незабываемое?

— Еще бы! — отозвался Гусев. — Сегодня первый трупешник — работягу прихлопнуло!

— Ну, первый — не последний… — пробормотал Жарский. Он внимательно вгляделся в лицо Рогова.

— Что, зацепило? Ну-у, так не пойдет! Если на каждого жмурика реагировать, даже ходовые испытания не пройдешь, не говоря о государственных. Привыкай, родной. На каждом таком заказе — несколько трупов, такова статистика.

Он обернулся к Гусеву.

— Сколько на «Косатке» гикнулось?

— Пятеро, кажется…

— Ага! На «Дельфине» было три, то есть тенденция налицо.

— Какая тенденция?! — ошарашенно спросил Рогов.

— Увеличения смертности. Если угодно, это можно расценить, как определенное количество жертв, которое требует каждый морской монстр. Одному достаточно трех, другому и пяти мало. Количество определяется водоизмещением и мощью вооружений…

— Не гони, а? — проговорил Гусев. — А то молодой сбежит, не взойдя на борт… Ну вот, кажется,

оседает.

Когда багровая муть улеглась на дно, Гусев вставил в другую банку воронку, насыпал в горловину черных таблеток (уголь?), после чего взялся осторожно, тонкой струйкой переливать жидкость.

— В общем, все узнаешь по ходу… Как, к вечеру справишься?

Вопрос был обращен к «алхимику» в тельняшке.

— Обижаешь. Напиток будет — высший класс!

Вечером на стол был торжественно водружен трехлитровый «пузырь», в котором плескалась янтарная жидкость и плавали какие-то растения. Цвет, пояснил Гусев, обеспечил корень чаги, а плавающая флора гарантировала вкусовые качества. Народу набилась куча, рука Рогова даже устала от рукопожатий, жаль, имена тут же выскакивали из головы. Вон тот, в сером свитере, вроде бы сдаточный капитан Булыгин. Как объяснили Рогову, на время испытаний главный тут не военный командир, а гражданский, потому, наверное, и физиономия у того мрачная (первый трупешник, за него надо отвечать!). А вон тот военный, судя по звездам россыпью, каплей, военпред по фамилии…

— Деркач, — напомнил Жарский, сидевший слева. — Зверь, защищает интересы оборонного ведомства, как цепной пес! Но имеет слабое место: любит бухнуть. Заметил, он первый сегодня прибежал? У Деркача нюх на шило, как только оно объявляется у подрядчиков — буквально несется на запах. Поэтому используй эту зависимость.

Справа толкал локтем Гусев, исполнявший роль разливальщика, а за Жарским высился громила Зыков, тоже из ЭРЫ, ответственный за навигацию. Он единственный напялил на себя униформу, и новенькая куртка, похоже, готова была разойтись по швам. Когда он наваливался на соседа, Жарский вскрикивал:

— Эй, нечего меня плющить! Даже молодой норовит придавить ответственного сдатчика! А у меня только тело маленькое, а душа — очень даже большая!

Рогов не обижался на «молодого»: это и возрасту соответствовало, и опыту. Он в очередной раз повернулся влево.

— А точно на каждом проекте… Короче, про жертвы — это правда?

Жарский усмехнулся.

— Испугался?

— Просто много нового, с толку сбивает. Я думал, что ЭРА означает: НИИ «Электро-Радио-Автоматика». Что спирт — это спирт, а шилом дырки прокалывают. Что…

Рогова похлопали по плечу.

— Есть многое на свете, друг Горацио, чего не понимает наше рацио. Ты еще белого мичмана не видел, а это, брат, покруче шила будет!

— Хватит, а? — встрял в разговор Гусев. — Язык у тебя, как помело. Может, и не увидит он никакого мичмана. То есть обычных мичманов тут — завались, а белый раз в год по обещанию появляется.

Жарский уже тянул руку за банкой.

— Что-то я действительно базарю много… Ты давай, пей да закусывай. Знаешь флотский афоризм? Если б шило было твердым, я бы его грыз!