Песни падающих звёзд
Шрифт:
– Так и знала, что ты тут! Всё выжидаешь? Короче, писал Андрей, у него самолёт завтра прилетает в три. Нет, ну прикинь, мы все вместе – и в отпуске! Ой, напьёмся завтра-а-а… Кстати, может, попросим Николая встретить? Устроим сюрприз со всякими штуками-дрюками типа гавайских ожерелий. Я видела, что над балконом цветёт какое-то дерево красивое. Глициния, что ли, ну или что-то подобное.
– Давай, – рассеяно кивнула Ника, снова осматривая барную стойку. От глаз Катерины это не укрылось. Оглянувшись, девушка хмыкнула и, вытащив из пачки сигарету, закурила тоже:
–
– Как думаешь, – протянула Ника, не обращая внимания на реплику подруги, и затушила сигарету в пепельнице, – что…
– Он сзади, – шикнула Катерина и, округлив глаза, кивком головы указала направление. – Не оборачивайся!
Ника напряглась всем телом. Лицо моментально покрылось мелкими бисеринками пота. Сердце стучало так сильно, что, казалось, его было слышно во всем зале. Даже всплески волн находящегося неподалёку моря были тише и спокойней. Настоящее море – манящее, опасное, сильное, сметающее всё на своём пути – бурлило где-то в душе Вероники.
Катя наблюдала за действиями за спиной подруги и, покачав головой, прикрыла глаза ладонью. Позади Ники раздался шуршащий звук, затем треск – и всё затихло. Вопросительно посмотрев на подругу, Вероника чуть повернула голову, пытаясь уловить движение за спиной. Но там уже никого не было.
Катя вздохнула и, понизив голос, пояснила:
– Он сидел позади и переключал аквариумы с омарами на другой удлинитель. А после просто уставился на тебя – и замер, как истукан. И, знаешь, что? Вы – два стеснительных придурка. Ладно он – официант всё-таки, как к клиенту подойдёт? Ну ты-то хоть не отворачивайся так демонстративно, а то со стороны кажется, что он вообще тебя не интересует.
– Перестань! – Ника, зардевшись, широко улыбнулась и, сделав последний глоток кофе, отставила чашку. – Не хочу больше кофе, и так уже давление поднялось. Ой, а можешь включить «Шазам»? Песня офигенная играет, хочу её себе закачать…
* * *
Виталий сдвинул тумблер вниз, постепенно отключая систему, и переслал данные на жёсткий диск. Ползунок загрузки двигался медленно, и, как только отметка достигла ста процентов, экран, мигнув, погас. Сеанс, продлившийся три минуты и двадцать четыре секунды, был закончен.
Они вышли из своих кабинок почти одновременно. Оба – улыбались. И оба упорно пытались это скрыть. Виталий переводил взгляд с девушки на мужчину, стараясь разгадать их эмоции, и в очередной раз удивлялся, как хорошо работает человеческая мимика.
Леонид не мешкал ни секунды. Выудив из кармана маленькую коробочку, он открыл её и протянул Нике:
– Выходи за меня?
– Я… Я согласна! – Ника захлопала в ладони, радостно подпрыгивая на месте, а после с готовностью протянула руку. – Милый, это самый счастливый день в моей жизни!
– И мой. И песня об этом напомнила. Ты же, как и я, видела нашу первую встречу?
– Конечно, а что же ещё!
Они крепко обнялись и, безостановочно улыбаясь, двинулись в сторону выхода. Их восторженными
Но его, наблюдавшего чуть ранее за воспоминаниями на экране компьютера, не покидало ощущение: единственное, что возлюбленные сейчас делали – это лгали. И не только своему партнёру. Также Виталий чувствовал, что они снова вернутся сюда, уже по очереди и скрывая это друг от друга. Потому что люди осознают, что были действительно счастливы, лишь когда настоящее перестаёт существовать, плавно переходя в прошлое.
Заперев дверь, Виталий устало опустился на кресло и потёр руками лицо. Увиденное, как бы он не хотел хорохориться, подкосило и напомнило о собственных проблемах. До конца рабочего дня оставалось полчаса, и они показались мужчине самыми длинными в его жизни. И самыми короткими – как только он принял решение уволиться.
Вновь окинув взглядом свою кружку, Виталий, поколебавшись, достал мобильный телефон и, найдя в контактах нужное имя, набрал номер.
На том конце провода ответили сразу:
– Здравствуй, сыночек. Что-то случилось?
– Нет-нет, – поспешно успокоил женщину Виталий, и чуть помолчал. Слова давались ему с трудом. – Мам, я тут подумал… Можно я в гости сегодня приеду?
– Ко мне? Ко мне домой? Конечно! Конечно, сыночек, приезжай!
Он слышал, как обрадовалась мать, как, не сдержавшись, всхлипнула, и мысленно обругал себя.
– Сделаешь лимонад? Вкусный который, черносмородиновый?
– Сделаю! Обязательно сделаю! И пирог с яблоком и корицей испеку!
– А потом включим музыку и будем танцевать, как раньше, да? – Виталий зажмурился, представляя картину, и, казалось, даже услышал песню. Ту самую, нежно любимую мамой – «Мой друг, художник и поэт».
– Давай! Придумала, сыночек, давай Никольского на пластинке?
– Ага.
– Сыночек, только скажи честно, – на секунду голос женщины сорвался, и она запнулась, стесняясь своих эмоций. – Правда ничего не случилось? Не обманываешь? Просто ты так редко…
– Правда, мам, – Виталий улыбнулся тепло и искренне, чувствуя, как начинает щипать в глазах. – Не обманываю. Подумал, что у нас с тобой совсем мало общих воспоминаний. А я не хочу жить прошлыми. Лучше будем создавать новые! Вместе.
День всех недооценённых
Февраль. Самый холодный месяц в году.
Но сегодня он, желая позлить младшего братца, на удивление мягкий и безветренный.
Хлопьями падает снег, подсвечиваясь в лучах солнца, и снежинки становятся похожими на крошечные искорки. Голуби важно выхаживают вдоль бордюра, постоянно соглашаясь с невидимым собеседником. Топчутся на одном месте, поджимая озябшие лапы. Кружатся возле возлюбленных, привлекая их внимание.