Песни последних волков
Шрифт:
Джон обнял её так сильно, что девушка едва ли могла дышать. Он целовал её в шею, и Арья задыхалась.
На мгновение — такое короткое, что Арья подивилась, было ли оно вообще — время остановилось. Оно замерло, и девушку занял миллион мыслей разом. Арья думала о том, как Санса описывала любовь, уверяя, что та настолько волшебна, неповторима и прекрасна, что слёзы наворачиваются на глаза. Арья думала о любви, которая похищала дыхание, когда девушка находилась в объятиях Джона, смеясь до боли в животе. Она думала об эмоциях — столь сильных, что кровь сгущалась в венах.
И отчасти Санса была права. Любовь волшебна и прекрасна. Сильна и слаба. И Арья задумалась о тех гранях любви, которые люди обсуждали реже.
Тишина — тяжёлая и тягучая, лишённая звуков. Тишина, которая приносила
Уют и обыденность, размеренная жизнь, лишённая приключений и опасности на каждом шагу.
Любовь — жизнь. Спокойная и монотонная, дикая и опасная.
Мгновение — и из головы Арьи вылетели эти мысли. Она не та девушка, что может часами раздумывать над тем, что такое любовь.
Арье нравится опасность и дикость, но она влюблена в спокойную и размеренную жизнь. И в первую очередь — в Джона. В том числе за то, что ей не нужно больше трёх секунд, чтобы убедить его провести в постели всё утро. Хотя теперь Арья, разумеется, спать не будет.
========== Осознание ==========
Комментарий к Осознание
Автор: Aryas_Needle
Пэйринги: Джон Сноу/Арья Старк, Джон Сноу/Дейнерис Таргариен
Она выдохнула, наблюдая, как её дыхание обращается в тёплый пар. Привыкшая к знойной жаре Миэрина и Кварта, Дейнерис, как могли бы подумать, должна была благодарить данные изменения климата, наслаждаясь прохладой утреннего воздуха и наблюдая за тем, как с неба сыплются мелкие хлопья снега, но это было не так. Дейнерис была огнём, а драконам не место на Севере, они не уготованы для холода.
Она стояла на балконе, выходящем к тренировочной площадке, в одиночестве утренней тиши, позволяющей остаться один на один со своими мыслями. У неё была редкая роскошь — время для раздумий. Дейнерис осознала, что её разум мечется в размышлениях о нескольких вещах сразу, вызывая головную боль. Её прибытию в Винтерфелл сопутствовала неловкость.
Дейнерис вспоминала, как они путешествовали верхом: Джон ехал рядом с ней, рассказывая истории о месте, где он провёл своё детство. Он был беспокоен и взволнован, когда они прибыли на Север, и Дени поняла, что Джону не терпелось воссоединиться со своей семьёй. Поздней ночью, когда они лежали в объятиях друг друга, он признался ей, что не сможет поверить, что его младшая сестрёнка Арья жива, пока не увидит её своими глазами. Безудержная любовь, которую она видела в его глазах, когда Джон говорил об этой девушке, привлекала её к нему ещё больше. Если бы Визерис любил Дени хотя бы вполовину так же сильно, как Джон любил эту Арью, насколько бы изменилась её жизнь? Дейнерис было любопытно увидеть, что из себя представляет Винтерфелл, после всех тех историй, рассказанных Джоном, но ещё она готовилась к реакции, которую, несомненно, вызовет у северных лордов; к тому же Тирион и Варис умышленно пробудили в ней это волнение. Лорды не стали скрывать своего недоверия к Драконьей Королеве и обрушили своё возмущение на Джона, который не должен был преклонять колена после того, как они назвали его своим Королём. И, тем не менее, Джон твёрдо стоял на своём, отстаивая права и напоминая лордам, что то, чья голова носит корону, — не их приоритет. Он подвёл их к обсуждению угрозы с Севера и войны с Королём Ночи и его армией мёртвых, а вопрос о том, кто будет править после окончания войны, был отложен.
«На самом же деле, оказывается, у Джона всего два приоритета», — устало подумала Дени, наблюдая за тем, как слуги работают во внутреннем дворе замка. Она дивилась самой себе, ведь позволила Джону так просто проникнуть ей под кожу, словно бы она была зелёной девчонкой, а не женщиной, выкованной в дыхании драконов. И то, как быстро он отодвинул её в сторону, стоило им прибыть в Винтерфелл, ужалило. Да, Джон продолжал поддерживать Дени речами, но избегал её, пытался не оставаться с ней наедине, и потому Дейнерис пришлось принять, что их отношения закончены. Время Джона, сдавалось, было разделено между военными собраниями и ею.
Арьей.
На въезде в ворота Винтерфелла их встретили,
Дени не смогла сдержать печальную улыбку, вспоминая чистую радость и отчаянное обожание на лице Джона, когда тот сгрёб девочку в свои объятия. Он обернулся, и его улыбка стала такой широкой, что было удивительно, как она не расщепила его лицо. А девушка, уткнувшаяся носом в шею Джона, оказалась Арьей Старк. Джон шептал что-то на ухо сестре и целовал её в затылок, и в тот момент Дейнерис была очень рада видеть его таким счастливым. В самом деле, он никогда не выглядел настолько молодым: хоть Дени и считала, что ему всего около двадцати пяти лет, бывало время, когда он казался едва ли не в два раза старше. Дейнерис вспоминала, как крепко Джон держал Арью в своих объятиях, что даже казалось, будто он пытается соединить их в одно существо. Слёзы катились по его щекам и падали так же свободно, как смех, слетавший с его губ, когда Арья покрывала его лицо поцелуями. Дени не могла не отметить, что Джон никогда не улыбался так, когда был с ней.
Когда Джон и Арья вспомнили, наконец, что они не одни, мужчина поставил её на ноги, и они оторвались друг от друга, хотя Джон всё ещё продолжал держать руку на спине девушки. Они стояли вместе, когда Джон поприветствовал другую свою сестру и представил новых союзников, прибывших с ним. Дейнерис не считала Арью удивительно красивой, особенно когда та стояла рядом со своей старшей сестрой Сансой. Но было в ней что-то притягательное, дикость, заставляющая взглянуть на неё снова. У Арьи было длинное лицо, как и у её брата, загар, который говорил о том, что она много пробыла на солнце, а её коротко остриженные волосы были чуть светлее, чем у Джона. Она была младше Дени и, стоя между братом и сестрой, походила на ребенка, хотя Джон отмечал, что сейчас ей уже восемнадцать. Её глаза — точно такие же, как у её брата, даже по цвету и форме — пронзали Дейнерис. Они горели любопытством, когда Джон представил девушек, едва оторвавшись от сестры. Глаза Арьи казались вдвое старше её лица, и она смотрела на Дени, словно оценивала её значение. Дейнерис почувствовала себя так, будто её раздели, а все секреты, что она хранила, обнажила и прочитала эта девчонка. Она возненавидела это чувство, возмутилось тому, что девочка имела наглость смотреть на неё так. Дени улыбнулась Арье, как только поприветствовала леди Сансу, и прокомментировала, как она рада наконец встретиться с ней после всего, что рассказывал о ней Джон. Арья улыбнулась в ответ — так спокойно, что показалось, будто чего-то не хватает, — и поприветствовала Дейнерис в Винтерфелле. Затем девочка повернулась к Джону, и её улыбка стала искренней. Когда она взглянула на брата, в её глазах появилось какое-то сияние, которого не было, пока она говорила с Дени.
«Я должна была понять уже тогда».
Дени насмехалась над собственными размышлениями. Она тонко пыталась вовлечь Джона в их танец, который они начали в ночь на корабле, но, казалось, он уже насытился им. Мужчина старался не оставаться с ней наедине и в редких случаях был вежлив в отказах. Он держался на расстоянии. В первый же вечер в стенах Винтерфелла, когда леди Санса дала пир в честь возвращения брата, глаза Джона были прикованы только к одной женщине. Дени отправила Миссандею к Джону, дабы пригласить того в свои покои, которые выделили ей в Винтерфелле. Но служанка вернулась, сообщив своей Королеве, что Лорд Сноу, как теперь многие называли его, сейчас со своими сёстрами и попросил её уйти. Дени смогла выдавить улыбку и притворилась, что просто забыла. Дейнерис отметила, что Джон, конечно, рассказывал ей о своих планах провести время с ними, а сама она сглупила, позабыв.