Песни Шираза

Народное творчесто

* * *

Золотые сапожки куплю — пригодится. Не пойдут ли в посланники рыба иль птица? Если да, то отправлю я их за тобой, О красотка, когда соизволишь явиться?

* * *

Красавица, забыла ты о боге, Совсем, видать, ушла с моей дороги, Ты держишь пса. Откуда знать ему, Свой или посторонний на пороге?

* * *

Твои пальцы сродни сердоликам, алмазам сродни, То

ли сладкие, то ли соленые — губы твои, Дай к рубиновым этим губам прикоснуться губами, Неужели их черви источат, съедят муравьи?

* * *

Словно два голубка на балконе, мы жили на свете, Пили влагу, клевали зерно, беззаботны, как дети. Всемогущий Аллах! Накажи тех, кто ставит силки, Голубок мой в далекой степи угодил в чьи-то сети.

* * *

Позапрошлую ночь я, как водится, спал, Снилось мне, что владыкою мира я стал, Снилось мне: твои губы нашел я губами, А проснулся — все губы себе искусал.

* * *

Мне надо бы ночь и луну, что еще? Красавицу надо жену, что еще? На нежную, в родинках, грудь мне прилечь бы, Прилягу — и тут же усну, что еще?

* * *

Сына муллы мне в друзья, чтоб он был грамотей, Книгу любви, чтобы мог прочитать без затей, А как помру я, как в землю останки зароют, Чтоб он с молитвой стоял над могилой моей.

* * *

По ущельям пойду я, по гребням высот, Ткань возьму, пусть подруга рубаху сошьет, Ну а если откажется шить мне рубаху, Запалю-ка огонь, пусть весь мир он сожжет.

* * *

Взгляни, подруга, полночь настает, На ветке соловей хмельной поет, Он тайну сердца поверяет розе, Никто их и водой не разольет.

* * *

На высокой горе плач и стоны, похоже, Как, скажи, без тебя я возлягу на ложе? Если буду лежать на пуху и шелках, Все равно стану плакать и сетовать тоже.

* * *

Ты уехал далеко, уехал в чужие края, В растревоженный улей душа превратилась моя, В растревоженный улей душа превратилась. Что делать? Ты хотел, чтоб была погребенною заживо я.

* * *

Вечно зелен твой сад, в нем листва пожелтеет едва ль, Как стеклом, ты изрезал мне сердце, неужто не жаль? О друзья, о родные мои, берегите друг друга: Ангел смерти — булыжник, а жизнь человека — хрусталь.

* * *

О черный бактриан, хвала твоим горбам, На них воздвигнуть я готов хоть целый храм, А если к вечеру придем к моей любимой, Злаченый бубенец тебе в награду дам.

* * *

Мой свет, есть у тебя отец и мать? Иль нет? А

братец старший есть? — хочу я знать. — Иль нет? Ты сладкий поцелуй дала мне на балконе, Об этом будешь ли ты вспоминать? Иль нет?

* * *

Девчонка, тьма юнцов тебе бежит вослед, Все влюблены в тебя, тобой пленен весь свет, Как яхонты твои уста, а брови — змейки, Твой лик сама краса, и вся ты самоцвет.

* * *

Если боль моя останется со мной, Я боюсь, что жизнь расстанется со мной, Если боль мою поведаю утесам, Бехистунская скала [30] подымет вой.

30

Бехистунская скала находится на западе Ирана, недалеко от города Керманшаха; известна надписями Дария Первого (VI в. до н. э.). В фольклоре и литературе Ирана упоминается как символ величия, неприступности.

* * *

Покуда живем, дорогая, мы можем вполне Быть вроде светильника и мотылька на огне, Один из нас будет подобен Мусе [31] в час намаза, Второй же — совсем как метельщик в дрянной чайхане.

* * *

Сидеть бы рядом, взять бумагу в руки, Калам бы взять, писать бы без докуки. Калам сломался, вихрь унес листок, Неужто мы дошли до строк разлуки!

31

Муса — библейский Моисей, считается в исламе одним из пророков, предшествовавших Мухаммеду.

* * *

Снег лежит на горе, над обрывом, на самом краю, За страданья любимой кровавые слезы пролью, Я совсем как старик, непослушны мне руки и ноги, Так разлука состарила тело и душу мою.

* * *

В степи, слыхать, уже весна давно, Как от тюльпанов, от крови красно, Скажите матери моей родимой: Сарбаз [32] один, а недругов полно.

32

Сарбаз — воин регулярного войска.

* * *

Глаза любимой — звезды среди тьмы, Как будто закупила воз сурьмы, Две жизни получу я от Аллаха, Коль свидимся с ней в сновиденье мы.

* * *

От женщины всегда измены ждем, Коварства тьма в созданье неземном, Она нам спутница на полдороги, А так всю жизнь идет своим путем.

* * *

Мусульмане, я вспомнил отчизну свою, Кто же вспомнил меня в том счастливом краю? Кто б ни вспомнил меня, брат ли, старый родитель, Будь он счастлив, ему я хвалу воздаю.