Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа
Шрифт:
Он смотрел на отца, не на себя самого. Юкоуну поместил его лицом к лицу с Кугелем. Жестокость и злая ирония, усиленные тысячекратно.
Ощущение сдвинувшейся реальности было почти физическим. Если раньше ему казалось, что у него нет ощущения пространства, то теперь он видел, что Кугель находится от него на расстоянии всего лишь вытянутой руки. Что происходит в его мозгу? Он ведь даже не знает, что у него есть сын. Может, он думает, что Юкоуну в качестве особо извращенного наказания создал его двойника? Не исключено, что рассудок покинул его
Время шло. Дринго все более и более существовал в каком-то полусне-полусознании. Его былые страхи потерять рассудок на почве клаустрофобии исчезли. Временами он глядел в глаза отца и мысленно беседовал с ним. Он нашел другие предметы для размышления. Например, узнает ли он о последней битве солнца, когда это случится?
Именно во время одного из таких созерцательных моментов он вдруг понял, что чувствует.Ощущение было бесконечно слабым. Но когда не остается ничего, то и крохотное кажется безмерно большим. Прошло какое-то время, прежде чем Дринго смог хотя бы определить, из какой части его тела исходит ощущение, настолько долго он вовсе не чувствовал себя. Оказалось, это был шарик, данный ему лордом Личенбарром. Он шевелился.
Физические ощущения нарастали. Сперва начало покалывать руку, потом стало казаться, что по ней взад-вперед шмыгает какое-то животное. Наконец он начал различать тепло и запахи, и его легкие наполнил теплый спертый воздух. Он моргнул. И, поняв, что моргает, моргнул снова.
На каменистом уступе, всего на несколько дюймов выше и примерно в футе от него, примостился крохотный бесенок с довольным выражением проказливого личика.
— Мой контракт окончен, — заявило существо. — Освободи меня — как я освободил тебя, — чтобы я мог вернуться в свой субмир.
Дринго покрутил головой. Он был свободен.Оставалось только произнести заклинание, чтобы вернуться на поверхность.
— Я в долгу у тебя, маленький друг, — сказал он. Ему было странно слышать собственные слова.
Существо усмехнулось, оскалив острые как иглы зубы.
— Я тебе не друг, и я не маленький. Я лишь принял этот размер, поскольку если бы я раздавил тебя, то не выполнил бы должным образом условия своего соглашения. Как, по твоему мнению, я поместился в шарике лорда Личенбарра? А теперь отпусти меня.
— Конечно, ты свобо…
Существо исчезло.
— …ден.
Капсула вокруг Дринго пропала, но образовавшаяся в результате этого в земле вокруг него пустота едва позволяла пошевелиться. Кугель по-прежнему оставался заточенным. Теперь отцовское лицо было видно лучше. Дринго протянул руку и коснулся капсулы, хотя не мог ни проникнуть сквозь оболочку, ни ощутить живую плоть под своими пальцами. Видел ли его Кугель? Если нет, то вскоре он сильно удивится. Дринго освежил в памяти шесть коротких фраз, которые должны были вынести его на поверхность. Становилось все труднее
Его исторгло наружу, словно поток живой магмы. Он лежал на мокрой траве, слишком слабый, чтобы пошевелиться, и лишь втягивал в себя холодный воздух. Была ночь — или солнце угасло? В данный момент это не интересовало Дринго. В конце концов он поднялся на нетвердые ноги и медленно отошел в темноту. Пока Дринго еще владел собой, он произнес все те же первульсии, добавив к ним три нужных слова.
Земля содрогнулась, затряслась и выплюнула из себя Кугеля, вылетевшего не более чем в трех футах от места, где стоял Дринго. Кугель пугающе долго лежал неподвижно. В сумерках Дринго разглядел, что его грудь вздымается и опадает, — но остался ли разум в этом человеческом теле?
Внезапно Кугель сел.
— Пить, — было первое слово, что услышал Дринго от своего отца.
— Ты можешь подняться? — спросил Дринго. — Нам нужно пойти поискать воду.
Кугель попытался встать, опираясь на руку, но не сумел.
— Минуточку. Думаю, я пробыл под землей дольше, чем предполагал. — Он запрокинул голову в небо. — Это ночь или же солнце отбрасывает свою последнюю тень на умирающую землю?
Дринго тоже взглянул на небо.
— Думаю, это просто ночь. Света хватает, чтобы смутно видеть друг друга и землю под ногами. Впрочем, через несколько часов мы узнаем правду.
Кугель рассмеялся.
— Это верно! — Он искоса взглянул на Дринго. — Кто ты? Жестокая шутка, что сыграл со мной Юкоуну? Ты выглядишь моей точной копией, хоть и не такой энергичной. — Не дожидаясь ответа, он медленно перевернулся на бок и встал на четвереньки, потом поднялся во весь рост. — Что ж, если ты демон, посланный притвориться мною и пробудить ложную надежду, по крайней мере отведи меня к какой-нибудь воде, прежде чем снова похоронить.
— Уверяю тебя, что я из плоти и крови, — ответил Дринго. — Но ты угадал, подозревая злые проделки Юкоуну. Угадал даже больше, чем сам ожидаешь, Кугель.
— Ты знаешь меня по имени! Еще один повод подозревать грязную игру!
Дринго пропустил его слова мимо ушей и повернулся лицом к подножию холма, на склон которого их выкинуло.
— Пошли поищем воду. Нам есть о чем поговорить.
В темноте они побрели вниз по склону невысокого холма. Дважды Кугель останавливался и садился, заявив на второй раз:
— Я подожду здесь, пока ты ищешь. Ты выглядишь посвежее меня. Может, ты даже найдешь подходящий сосуд, чтобы принести живительную влагу сюда, избавив тем самым нас от необходимости таскаться по этим ужасным горам вдвоем.
Дринго продолжил путь, не обращая внимания на жалобы Кугеля. Склон спускался все ниже и в конце концов привел их к благоухающим мирхадионовым деревьям, выстроившимся вдоль неглубокого русла, откуда доносилось журчание ручья. Дринго и Кугель принялись горстями пить сладкую воду, пока животы у них не раздулись, будто тыквы.