Песни
Шрифт:
Французы! в их союз священный
Пошлемте, как залог бесценный,
Всех старых, новых цензоров,
Судей, чиновников, попов.
С такими верными слугами
Пойдет там лучше торг рабами.
Цвети, тройной союз и мир!
Ура, Тунис, Марокко и Алжир!
Коль усмотрел союз священный,
Что где-нибудь король почтенный
Свалился с трона, - вмиг на трон
Посажен будет снова он;
Но пусть заплатит все расходы
На
Цвети, тройной союз и мир!
Ура, Тунис, Марокко и Алжир!
При этом наш союз священный
Иметь желает непременно
Гребцов галерных - да немых:
Царям-пиратам как без них?
Но для полнейшего их лада,
Народы, евнухов им надо.
Цвети, тройной союз и мир!
Ура, Тунис, Марокко и Алжир!
Перевод М. Л. Михайлова
НЕЗАВИСИМЫЙ
Рабы тщеславия и моды,
Не вам кичиться предо мной:
Я независим; дар свободы
Мне бедность принесла с собой.
Одной лишь ею вдохновляться
Давно привыкла песнь моя.
Лизетта только вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
Всем вашим рабским чужд наукам,
Брожу я в свете дикарем.
С веселостью и метким луком
Ничьим не буду я рабом:
Довольно стрел, чтоб защищаться,
Кует сатира для меня.
Одна Лизетта вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
Для всех смешно, что в Лувре можем
Мы услыхать холопский хор
Пред каждым царственным прохожим
Чрез постоялый этот двор;
А есть глупцы, что лирой тщатся
Добыть подачку для себя.
Одна Лизетта вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
Не каждая ли власть есть бремя?
Несносна доля королей:
Держи чужую цепь все время.
Их пленным, право, веселей.
Могу ль я властью увлекаться,
Любовь ответит за меня.
Одна Лизетта вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
В ладу с судьбою, данной небом,
Иду, куда мне путь лежит;
Пою, богат насущным хлебом,
В надежде быть и завтра сыт.
День кончен; нечем сокрушаться,
Когда постель манит меня.
Одна Лизетта вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
Но Лиза, вижу я, готова,
Во всеоружье красоты,
Надеть мне брачные оковы,
Рассеять гордые мечты.
Нет, нет! Я не могу поддаться,
Мне воля
Будь, Лиза, вечно вправе улыбаться,
Когда скажу, что независим я,
Да, независим я.
Перевод М. Л. Михайлова
КАПУЦИНЫ
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Мне, недостойному, награда!
Могу я вновь, моя Фаншон,
Хранитель божья вертограда,
Напялить черный капюшон.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Пускай философы - их много
Книжонок не плодят своих:
Мы, церкви рыцари, в честь бога
Готовы ринуться на них.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Несем от голода спасенье
Мы истощенным нищетой,
Давая им по воскресеньям
Кусочек просфоры святой.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Король - надежная опора,
А церковь - всех ханжей приют;
Глядишь - места министров скоро
Церковным старостам дадут.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Отведать лакомого блюда
Христовы воины спешат,
И даже господа - вот чудо!
Их аппетиты устрашат.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Пусть, как отцам иезуитам,
Вернут нам все! О, нас не тронь!
Хоть пеплом головы покрыты,
Но затаен под ним огонь.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Стань набожной и ты, Фаншетта!
Доходно это ремесло,
И даже черт признает это,
Плюя в кропильницу назло.
Хвалу спешите вознести:
Ведь капуцины вновь в чести.
Перевод Вал. Дмитриева
СТАРУШКА
Ты отцветешь, подруга дорогая,
Ты отцветешь... твой верный друг умрет...
Несется быстро стрелка роковая,
И скоро мне последний час пробьет.
Переживи меня, моя подруга,
Но памяти моей не изменяй
И, кроткою старушкой, песни друга
У камелька тихонько напевай.
А юноши по шелковым сединам
Найдут следы минувшей красоты
И робко спросят: "Бабушка, скажи нам,
Кто был твой друг? О ком так плачешь ты?"
Как я любил тебя, моя подруга,
Как ревновал, ты все им передай
И, кроткою старушкой, песни друга
У камелька тихонько напевай.
И на вопрос: "В нем чувства было много?"
"Он был мне друг", - ты скажешь без стыда.