Песня цветов аконита
Шрифт:
— В трудные времена приятно мешать планам своей семьи, не так ли? — не менее сухо ответил Шену. — Что ж, отдыхай с дороги. Ты не гость — так что возиться с тобой не буду.
Лисенок отмылся после нелегкого пути, поел и вновь направился к старшему, жалея, что поздоровались не больно-то радостно. Разговор Тами собирался повести непростой, и лучше бы застать Шену в благосклонном расположении духа.
Едва Тами появился на пороге, брат недовольно махнул рукой. Смуглая фигурка выбежала из комнаты, подхватив тяжелое текучее
— Ты вечно являешься незваным гостем. В Ай-Ташина тебя и Ханари совершенно отучили от приличных манер.
— Да брось, — с досадой произнес Тами. — Было бы важное что…
— Зачем ты примчался на крыльях ветра? Если у меня еще были надежды, что просто скучал по дому, теперь, после такого бесцеремонного визита, они развеялись. Так что тебе нужно?
Тами подбирал слова осторожно, однако все равно получилось нескладно. Шену понял вопрос еще раньше, чем тот был задан.
— И ты туда же!
— Не понял тебя? — Тами был слегка ошарашен.
— Пустое… А тот… он исчез.
— Исчез? И следов никаких?
Старший брат внимательно посмотрел на младшего.
— Не сомневаюсь, что забрал его начальник дворцовой стражи… господин хэата, убийц. Только лучше пускай считают, что он просто исчез.
— А если была бы возможность его отыскать?
— Ты всерьез веришь в это? — быстро спросил Шену. — У Хисорэ надежные люди. Ссориться с ним — потерять жизнь. Меня он не терпит. Впрочем, он расположен к тебе…
— Хочешь смерти Йири?
— Естественно, — старший брат посмотрел со спокойной улыбкой. — Неизвестно, какими сведениями он располагает. У нас и так достаточно сложностей.
Тами порывисто вскинул голову:
— Он же на год младше меня! Ты до сих пор считаешь меня мальчишкой, а его…
— Слава Сущему, Йири мне не родня.
— Но ты же не хочешь, чтобы я… если удастся увидеть его.
— Был бы рад, если бы ты смог. Но хоть Ай-Ташина и дала тебе многое, ты — воин, а не хэата, Предназначенный убивать. Вряд ли… Но хоть попробуй добиться его доверия. Эта снежная пташка не подпускает к себе никого, но я помню скачки… Это твой ключ.
Тами и сам понимал, что ему проще добиться доверия. И, со свойственным Асано мнимым чистосердечием обратился к начальнику гвардии Островка: так, мол, и так, беспокоюсь, дошли слухи, если правдивы — прошу, позвольте увидеться. Лисам трудно найти равных в умении выказать искреннюю озабоченность, о чем бы они на самом деле ни помышляли. А в глазах Тами было и подлинное беспокойство, да и возраст его вызывал куда меньше подозрений. Хисорэ же рассудил так: все равно догадки скоро станут уверенностью, а сейчас он сильнее Лисов. Пусть встретятся.
По дороге к Голубиной горе Тами изрядно волновался. Сам себя осаживал — что
— Здравствуй! — с легким вызовом произнес. Ожидал поклона, как высшему — получил иное.
— Здравствуй.
Так, одним словом, тот убрал все границы, о которых много думал Лисенок. Низший? Может быть. Пленник, ожидающий решения участи? Вероятно. Однако — ровесник и такой же лихой наездник — к чему остальное?
Тами был поражен, как спокойно встретил его Йири. Почти по-дружески; первое удивление быстро прошло — и он вновь обрел безупречную легкую неторопливость, радушие хозяина при виде желанного гостя. И прорваться сквозь эту мягкую вежливость было не легче, чем бабочке разорвать паутину. Все попытки Лисенка прощупать подлинное настроение Йири заканчивались впустую, вопросы Тами, ведущие к цели, он обходил искусно. И Тами неожиданно рассмеялся.
В удивленном ожидании поднятая бровь — вот и все, что получил в ответ. А Тами сам пояснил причину:
— Знак нашего Дома — Лис. Хитрый, значит. А кто тебя, скажи, научил лисиц за нос водить?
— Говорят, слуги всегда хитрее хозяев — поживи внизу, и научишься!
Перед простотой устоять трудно, и стена дала крупную трещину. Лисенок заговорил торопливо, осознав, что не игра в искренность, а только подлинная искренность может ее сломать.
— Я ведь не просто пришел. Если согласен, я эту гору сверну, но тебя заберу отсюда!
— Незачем. Здесь я не по своей воле, но эта воля добра ко мне.
— Пойми же — нет добра при дворе, когда умирает глава Золотого Дома! Каждый сам за себя.
— Да. И все же… я не хочу убегать.
— Ты же пленник здесь! Даже свою жизнь оборвать ты не сможешь!
— Мне тут хорошо.
— Хорошо?! Неужто тебе ничего не нужно, кроме угла, где можно свернуться в тепле?
Схватил его за руку, больно:
— Ну почему ты всегда плывешь по течению? Надеешься, оно всегда будет милосердно к тебе? Можешь не выплыть!
Йири отвел локоть в сторону, освободил руку. Покачал головой.
— Не по течению. Не забудь, выбираю я. Сейчас — я.
— Какой выбор! Я предлагаю тебе свободу!
— Мне часто предлагали ее те, кто не мог ее дать.
— И мой брат? — резко спросил, не по-доброму.
— И Ханари, — согласился тот.
— Понятно, — голос зазвучал глуше. — Теперь кому ты поверишь из нас?
— Тебе верю. Только ты не обо мне, о своей родне подумай.
— Думаю. Знаешь, чего Шену хочет?