Песня Ганимеда
Шрифт:
Глава 17 «Трансформация»
Литера Арикана 0806
«Слои льда на Ганимеде многоуровневые и чем глубже от поверхности, тем они плотнее. Ядро спутника изолированно неким полем, и вся современная техника бессильна, чтобы проникнуть в его нутро»
Преображение оказалось болезненным. Кожу жгло и саднило, глаза постоянно слезились и несмотря на увлажнение, роговицу всё равно сушило. Вскоре изменились и запахи, нос распирало в стороны, хрящи давили изнутри. Разум обрёл странное свойство словно уходить в режим автоматики и произвольно отключался
Всё что он помнил это несколько часов после падения со стока. Первые часы пробуждения Орса просто ползал по ледяному цеху. Кричал, когда резал руки об осколки неостекла и практически выл пытаясь встать прямо. Металлические ворота, явно сделанные на совесть, открыть не удалось. Позвоночник сыграл плохую шутку, застыв кривой дугой и больше ходить на двух ногах он физически не мог. В итоге парень полз по узкому проходу, который нашёл в самом конце огромного помещения, другого выхода он не нашёл. Изо рта непроизвольно выделялась слюна, а желудок издавал громкий недовольный звук. Голод приобрел главный приоритет, так сильно что перекрывал некоторые мысли напрочь. Какое-то время из ран обильно шла кровь, но потом резко остановилась сама. Он явственно ощущал как стягиваются рассеченные слои кожи и насколько быстро это происходит. Мутаген биохимеры работает именно так, он вынуждает тело выживать на пределе своих возможностей.
Затем его разум ожидаемо помутился и сейчас он обнаружил себя, прижимающимся к одной из ледяных стен широкого коридора, осознавая, что больше не чувствует их холода и кожа частично покрыта темной грубой чешуёй.
Радовало то, что тело больше не дрожало и не ломило, жар отступил, да и дышалось легко. Передвигаться на четвереньках было непривычно, но вполне удобно. Ведь оказалось, на руках вместо ногтей, отросли когти. Пока не на всех пальцах, но они помогали фиксировать положение на скользкой поверхности. Эмоции удивления просто не стало, он принял свою трансформацию поразительно спокойно. Множество тревог покинули его и в каком смысле стало лучше, ведь страх исчез.
Вопрос в том, что он делал эти часы в беспамятстве? Куда направлялся? Почему сознание включилось?
Потянул воздух ноздрями и учуял еду. Это была именно живая еда, она бегала где-то там впереди по коридорам и оттого захотелось поиграть с будущей закуской. Вонзить зубы иголки, рвать и терзать… Поглощать и насытиться. Сознание поплыло от нового приступа голода. Время насыщения оказалось непродолжительным. То есть Орса уже ел? При этой непривычной мысли, он даже остановился в движении и посмотрел на свои руки или те уже скорее напоминали лапы?
Так ли это важно? Все они были перепачканны ярко зелёной субстанцией.
Несколько неловких шагов назад и Орса начал различать изломанные силуэты на полу. Где-то они лежали кучей, иногда попадались по одному.
Подойдя ближе и подцепив одним когтем, как бывшим указательным пальцем, стал рассматривать добычу новым зрением, которому не требовался источник света.
Зелёная туша с гребнем, разорванная на неравные части соскользнула с
Весь коридор был усеян такими трупами, которые совершенно не годились в пищу. Слишком хотелось мяса, а всё это смердело запахом несвежей мертвечины.
Оглушительный взрыв отбросил все размышления и его самого высоко вверх. Орса ощутил как его спина врезается в потолок, потом его швыряет в сторону. Боль вспыхивает в затылке, и в конечностях. Пол внизу раскалывается прямо на глазах, превращается в дыру и резко извернувшись в воздухе, он цепляется за трубы, что появляются из разрушенных стен. Повиснув на когтях он болтается над разломом, который продолжает ширится и увеличиваться. Дым валит со всех сторон, и это мешает отчётливо видеть куда можно прыгнуть, чтобы выбраться.
Движение и шум внизу, после наступившей тишины привлекает его внимание, он слышит как кто-то бежит и шумно тормозит на льду. Потом раздается женский вопль:
— Мразь! Как ты посмел убить Ирхонов?! Это создания Дагона! Они священны! — голос звенел от нешуточной злости. Никто на Ганимеде не смог бы устроить такую бойню, питомцев Дагона убить очень сложно, не всякое оружие платетян справиться с этой задачей. Иетир долго шла по кровавым следам этого существа и наконец настигла.
— Все наши надежды, все труды! Всё в бездну! — снова крик, ещё более яростный и отчаянный. Мысли Иетир скакали как безумные, от взрыва они путались ещё сильнее. Где она просчиталась? Откуда появилось это существо? Девушка вскидывает взгляд вверх и ищет способ добраться до твари, но в голове проясняется не сразу.
Орса осторожно повернулся на звук, чтобы сохранить баланс и не свалиться в черный океан, что разверзался под ним.
Уступом ниже, на самом краю стояла девушка, с длинными черными волосами, в кислородной маске. Броня на её теле мерцала синим переливом. Словно очнувшись от дурного сна, она схватилась за оружие на поясе. Характерную рукоятку тот узнал мгновенно.
Часть человеческой памяти, что ещё осталась в нём подсказала, что ему нужно увернуться любой ценой. На него направили оружие и оно вполне могло его убить.
Боль в лопатках вынудила дернуться внезапно. Бугры на спине что раньше не тревожили пришли в движение, стали раздуваться и лопаться с отчётливым звуком, чтобы освободить жилистые крылья.
— Эта тварь ещё и летает! Сдохни уже! — выплюнула Иетир.
Прицеливаться стало непросто, чудовище постоянно дергалось, цеплялось чем-то на подобие когтей за остовы разорванной на части платформы.
А ещё оказалось, оно частично сохранило человеческие черты лица, принадлежащие мужчине и оттого стало вдвойне мерзко. Чешуйчатое тело извивалось как змея, некоторые участки обросли полностью, другие лишь частично, обнажая бледную кожу.
Несколько промахов дротиками парализатора, довели девушку до гневного отчаяния и она громко закричала:
— Дагон убьет тебя лично! Ты ответишь за всё! Он уничтожит тебя!
Инстинкт берет верх и окончательно гасит искру сознания ученого. Новорожденный зверь взлетает над местом взрыва, стряхивая с себя слизь и кровь. Его цель лететь вверх, туда где свобода, где может быть порция новой добычи.
На поверхности запахов значительно прибавляется, особенно тех, которые новорожденный не понимает. Тягучий букет привкуса металла, тепла и едкой гари снаружи сплетается в клубок.