Песня Ганимеда
Шрифт:
— Как скажете. Но убивать то меня зачем? Вы сами слышали, он этого не хочет — резонно возразила женская Ария и добавила угрюмо:
— Хотя и я уже честно не хочу продолжать этот бой. Наши силы примерно равны.
— Я хочу наказать тебя! Ты посмела использовать силу мутации на нем! Ранила и перечила! — все остальные слова вызвали бурю эмоций и слез у Иетир. Запрокинув голову и сотрясаясь всем телом она выронила оружие, ведь особо никогда не могла обращаться с клинками. А свой параллизатор она утопила в черном океане при бегстве.
— Кажется начинаю понимать. Тут личное. Вы его любите? — рискнула сказать вслух Верливер.
— Да как ты смеешь! — вспыхнула Иетир, вытирая слезы рукавом. Порываясь снова поднять меч и отрезать кусок плоти от хамки, которая посмела предположить что у нее есть слабости.
— Я понимаю, почему ты его защищаешь. И я не враг, тише — мягко проговорила Верливер. Странное чувство, вот на неё налетела в ярости любящая женщина. По сути надо дать отпор, но видя как ту трясет, пропадало всякое желание ей как-то вредить.
— Тише, спокойно — повторила сирена, её голос породил золотое свечение, оно слегка коснулось Иетир и та перестала плакать, изумлённо подняла брови ощутив влияние.
— Что ты делаешь? — недоверчиво бубнит она.
— Я…не знаю — развела руками Верливер. Подойдя ближе она слегка коснулась смутьянку пальцами и она полностью успокоилась.
— Как странно…я ощущаю такой покой и твоё сочувствие — пробормотала Иетир с недоумением и окончательно опустила оружие, и звякнув оно упало.
— Хм… Выходит я способна не только разрушать? А передать свои помыслы? — изумилась Верливер посмотрев на свои способности иначе.
— Может ты сможешь помочь ему избавиться от контроля Арияли? — в прозрачных голубых глазах Иетир была такая надежда и тоска. Всё высокомерие в ней выжгло страхом за Дагона.
— Я не знаю предела своих сил, надо попробовать — ответила Верливер заинтригованно и кивнула в знак согласия.
К Дагону пришлось какое-то время спускаться вдвоем по отвесным уступам, временами помогая друг другу. Змей болтался в воде, не подавая видимых признаков жизни. Девушка сирена аккуратно устроилась поближе на островке из куска льда, что плавал рядом с ним и направив на него руки, прошептала:
— Пускай твой разум очиститься.
Яркая золотая волна прошла по воде и коснулась змея. Чешуйчатое тело дернулось в сторону, потом плавно перевернулось. Голова поднялась над волнами и он часто заморгал приходя в себя.
— Черт как же трещит голова… — пробубнил он.
Поплыл в сторону суши и начал медленно выползать на берег. С каждым движением его тело уменьшалось на глазах и трансформировалось, скидывая чешую тот шипел от боли, пока не принял странный облик. Рогатая голова и темно зелёная кожа, шипы покрывали локти и плечи, только вместо одной ноги, теперь у него было две. К нему сразу же кинулась Иетир, буквально стиснув его в объятиях. Дагона так давно никто не обнимал, что он сам растерялся и округлил глаза.
— Простите меня Дагон! Моим долгом было беречь вас! — доносилось между рыданиями — она просто не могла дальше играть роль ледышки. Слишком страшно было потерять своего покровителя.
— Тише, меня убить не так то просто! — отбивался змей как смог и в итоге сдался и позволил девушке выплакаться.
Глава 21 "Приказ"
Литера Арикана 6653
"Арияли
Космопорт потрепало основательно, но то что на нём чудом уцелело два космолета очень порадовало Изберна. Здание станции разорвало пополам, роботы для погрузки валялись тут и там задрав огромные металлические щупы вверх. Трещина во льду зияла рядом с ними, но кораблям повезло не упасть в разлом. Зато ничего радостного о жителях сказать было нельзя. Ледовый вездеход дымился недалеко в стороне. Из него торчали два женских изломанных силуэта перегнувшись через борт. Ещё дальше примерно такая же картина. Пилот даже подходить не стал, итак всё очевидно, там уже никому не помочь. Кислородную маску он нашёл в разбитой эвакуаторной капсуле по номером "2" что упала справа от кораблей, видимо топлива не хватило, судя по датчику внутри. Снимая защитный костюм с мертвеца, и прикрывая рот, задерживал дыхание, силясь вдохнуть как можно меньше циана, а также старался не смотреть на его лицо. Несчастный явно умер в муках и ужас застыл в глазах обращённых куда-то перед собой.
Жёлтая лычка на костюме поведала ему имя погибшего:
— Кеута, прости чувак, но мне это нужнее — прокомментировал Изберн вслух. Да это цинично, но очень жизненно. Ио, он устроил сидеть спиной недалеко от развороченной на части капсулы, чтобы она по крайней мере не получила незабываемый опыт и ночные кошмары.
Однако та, похоже не желала сидеть в одиночестве и спустя время сама подошла к нему, почти крадучись. Изберн услышал ее шаги раньше, а мысли чуть позже:
— Нам нужно улетать, проводник — потребовала девушка. Какая мелкая, худая, но какая же упрямая. А ещё можно сказать голая, несмотря на свечение от кожи и это сильно отвлекало его процесса переодевания. Его волновало одно, это свечение случайно не радиоактивно? По прибытии домой следовало принять кучу лекарств. Он не чистый марсианин, и типовой защиты в генах от такого в его организме не было.
— Штаны дай одеть. Рыцарство без штанов это позор. Тебе может нормально и не холодно, а мне поддувает — буркнул пилот недовольно. На скорую руку почистил скафандр изнутри куском ткани которую оторвал от обшивки и надел на голову, борясь с копной вьющихся волос. Запустил процесс фильтрации воздуха.
— На Венере тебе это всё будет не нужно — мысленный напор усилился. Тон такой, словно он занимается не выживанием, а какой-то ерундой.
Изберн остановился в движении и его рука застыла в рукаве, там куда он её хотел сунуть. Кончики пальцев уже начало покалывать от мороза и он с трудом завершил начатое.
— Пардон мадам, но я изначально планировал лететь на Марс. На Венере давно ничего нет, станцию где я родился — опечатали. Мне нужна моя работа и надо сдать отчёт главе компании по добыче металлов, иначе плакали мои деньги. Меня итак вовлекли в политику вопреки моей воле. Так что на этом моя доброта, всё — сухо отпарировал пилот. Сама ситуация настораживала. Да и поведение девушки начало выходить за рамки. Он её спас, но ничего не обещал. Действовал по порыву, а теперь начинал жалеть об спонтанном акте милосердия.