Песня любви Хрустального Паука. Часть II. Книги Юга
Шрифт:
Сардан побежал широкими шагами. Тьма позади него скрежетала и резала ножами – с каждым мгновением громче и ближе! Нескончаемый коридор вечной кишкой тянулся под городом и как будто не думал заканчиваться – сворачивал легкомысленно туда-сюда, мокрый, заросший травой.
Сардан на бегу сунул руку в ящик с инструментами, выудил оттуда пузатую флейту дагбыш – редкий северный инструмент, на котором никто толком не умеет играть – и дунул в отверстие. Заревело мужественно что-то похожее на вопли боевого рожка. А шуршание позади стало только громче. Сардан уронил непонятную флейту обратно в ящик. Кто ее вообще туда засунул? Дагбыш можно найти разве что в артелях Ооюта и Великой Нимы, но и там этот инструмент считается экзотическим. Никто не кладет его в обычный набор…
В коридорах злобно рявкнуло. Музыкант невольно обернулся, и свет
Сардан споткнулся, заболтался между стен и задел копавшейся в ящике рукой маленький барабанчик понг-донг. Легкий хлопок отразился от стен. Тайэ разом остановились. Так резко, что задние ряды налетели на передние, где-то в глубине коридора перемешались в свалке вонючие волосатые тела. Сардан воскликнул злорадно, остановился и опасливо посмотрел на тайэ. Те не двигались и недоверчиво глазели на музыканта. А он не мог вынуть двуручный инструмент из ящика, потому что некуда было всунуть факел, разве что в зубы – но это если очень хочется волосы подпалить. Сардан потер мембрану барабана. Тайэ напряглись, втянули головы в плечи. Тогда музыкант стукнул по понг-донгу несколькими пальцами. Чудища отступили на шаг, захрюкали и замотали головами в поисках самого смелого. Еще удар – и еще шаг назад. Сардан победно усмехнулся и со всего размаху влепил ладонью по мембране. Тайэ в ужасе бросились кто-куда, целыми гроздьями попадали с потолка в мутную тухлую воду, завизжали, заорали друг на друга и переплелись кучей мала.
Музыкант оставил тайэ заниматься своими делами и поспешил прочь, но на ходу всё же постукивал скачущий в ящике барабан. Впереди показался серый свет – снаружи светало, но небо до сих пор закрывали тучи. Сардан швырнул факел куда-то за спину, вынул наконец понг-донг и стал бить по нему без передышки. Туннель закончился непредвиденно скоро, Сардан сходу запутался в залепивших вход кустах и покатил неудержимым шарабаном по заваленному буреломом склону, заскользил с мусорными потоками, закувыркался в грязище. Он вскочил на ноги, снова упал, завертелся и вскочил опять, чуть не врезался в дерево, грохнулся на колени, опять было вскочил, но перецепился через колючки и покатился со склона как бревно. Кувыркаясь, он стукнулся обо что-то бедром и много унизительных ударов спустя вывалился на узенький берег бушующей Аривади, – и хорошо еще, что не бултыхнулся в воду. Позади завывал сотней глоток хрюкающий лес. Среди листвы мельтешили волосатые тела, оскаленные пасти с безобразными клыками.
Приподнявшись кое-как, Сардан разглядел качающуюся на сердитых волнах шхуну. Она стояла у раздолбанного причала на самом берегу, в окнах на корме светились огни. Дождь то моросил, то рушился водопадами. Сардан перепрыгнул завалившуюся пальму и побежал по ломанным доскам причала. А позади из леса вываливались орды остервенелых тайэ, визжали, орали, плевались. Сардан поборол в себе желание обернуться, едва не упал в воду от проломившихся досок и сиганул на шхуну. Чудом уцепившись за выступы в бортах, он быстро взобрался наверх и перевалился через фальшборт. Позади орало и рычало – но ему теперь было всё равно…
Ненадолго, впрочем.
Сардан открыл глаза, встал и попятился вдоль палубы, окруженный толпой ходячих скелетов! Пустые глазницы вытаращились на музыканта!
Впереди всех бежала Кюимеи. Джэйгэ еле поспевал следом, весь скрюченный от боли в ладонях, а последней хромала ушибленной ногой Ашаяти. Они спустились вместе с мутным дождевым потоком по узкой улочке, обежали горы перебитых бочек и помчались по заросшей серыми деревьями площади. Над головой метались птицы, норовили клюнуть или в макушку, или в глаз, а лучшего всего – в шею. Птицы так стремительно ныряли с высоты на беглецов, что каждый раз мазали и комично плюхались в пенистый водный поток, путались там в гниющей траве и кустах. Кюимеи на мгновение задержалась перед каменными завалами, но быстро пришла в себя, перескочила по разбитой колонне и поспешила дальше. Костлявая птица показалась у крыш и устремилась к шаманке, а скорее к тангыыру в ее руках. Кюимеи заметила тень и вовремя отшатнулась, а Ашаяти метко швырнула в птицу кинжал. Тот, конечно, не мог разрубить костей, но застрял где-то в крыльях, и сбитая с толку птица с воплями влетела в окно дома через улицу, расколошматила раму и загремела внутри.
Очухавшийся после неудачного приземления на воду
Кюимеи продралась через негнущиеся кусты у повалившейся башни, оббежала по косой дорожке яму и двинулась вниз по косогору. Водный поток сбивал с ног, Кюимеи поскользнулась и чуть не упала в болото. Мимо прокатился Джэйгэ и запутался в траве, но ловко вскочил на ноги и побежал дальше. Город наконец уступил серым джунглям. Земля засыпана была толстыми листьями.
Беглецы неслись по склону, спотыкались о пни и корни, путались в ветвях и кустах, падали, катились, вставали и бежали снова – быстрее, чем прежде. В мрачных бесцветных зарослях дождем стрел мелькали черные птицы. Они барахтались в листве и, врезаясь в деревья, брызгали перьями. Лес полнился их гневными, надрывными воплями. А выше всех парил в небесах крылатый тайэ.
Никаких сил не осталось. Кюимеи еле держалась на ногах и просто съезжала с горы вместе с грязевыми потоками. Всё внимание Джэйгэ занимали руки, болевшие так, будто их били топором.
Закончился и лес. Ашаяти зашлепала по липкому болоту среди разбитых потоком деревьев и облепленных грязью кустов и вскоре вышла к реке. Превращенная наводнением в поток вонючего гноя Аривади грохотала и шипела, плевалась горячими брызгами и дыбилась пенными холмами.
Ашаяти обернулась. Мелкие черные птицы стремительной тучей падали на застывших на берегу путников. Их громадная костлявая хозяйка с застрявшим в крыле кинжалом снижалась рывками, а нетерпеливый тайэ наматывал круги.
Джэйгэ так близко подошел к берегу, что капли пены падали ему за шиворот. Безоружный, с кровоточащими ладонями, он только и мог, что отступать. Ашаяти еле дышала и как могла отбивалась от привязавшихся к ней птиц, а Кюимеи отчаянно силилась что-то сотворить, тянула посох к небу на вытянутых руках, кричала шаманские заклинания, но не могла перекричать волнение. Тангыыр молчал.
Тайэ с растопыренными когтями рухнул перед Кюимеи, забрызгал шаманку грязью. Ашаяти обернулась. Никакой надежды… И минуты не продержаться!..
– Прыгайте в воду! – не слишком уверенно крикнула Ашаяти.
– Эйээх, сама прыгай, дура, – застонала Кюимеи.
Вдруг откуда-то со стороны большого озера заревел боевой рожок.
Птицы вокруг Ашаяти смешались, одни камнями попадали в реку, другие поспешили подняться повыше. Над болотом откуда ни возьмись замельтешили горящие стрелы, едва не проткнули Кюимеи. Вслед за стрелами из кустов полезли самые настоящие скелеты! Тарахтящая, как колеса по мостовой, гора серых суетливых костей накинулась на ошалелых птиц, на изумленного тайэ. Закрутился в бешеном танце неистовый водоворот костей, перьев, мечей, визга и хохота, звона и рева! Скелеты схватили тайэ за крылья, а он вырвался с воплем и стал махать в возбуждении руками. В лужи полетели сбитые ребра и пальцы, а мимо Джэйгэ прокатился гогочущий череп. Птицы то поднимались над толпой, то обрушивались вниз все вместе, а потом обсыпали одного из скелетов и попытались утащить его в небо за руки и ноги. Слившаяся в бесформенное тело масса перьев и костей заизвивалась над головами и осела обратно к земле. Скелеты не остались в долгу, завертели беспорядочно широкими южными мечами, завертели неумело, но лихо и скорее насмешливо, как пьяницы на театральной сцене. Перья посыпались дождем. Костяная птица наконец свалилась с неба и вцепилась когтями в тангыыр, вознамерившись выдрать его из рук шаманки. Дружная ватага скелетов тотчас облепила птицу и принялась с хохочущим ожесточением оттаскивать ее от Кюимеи. Птица рассвирепела, взмахнула крыльями и вышвырнула скелетов в реку.
Сквозь шум битвы вновь прорвался гнусавый звук боевого рожка. Он рассеял птиц, завертел их ураганом. Беспрестанно пятившаяся от врагов Ашаяти напоролась спиной на Кюимеи, которая рычала зверем и боролась с огромной птицей за посох. Ашаяти взмахнула мечом, чтоб срубить чудищу голову, и не заметила, как из гурьбы скелетов позади выбрался тайэ. Обросший смердящим мусором, он заревел и сшиб Ашаяти с ног рогатой головой. Девушка вскрикнула, а ее драгоценный меч упал в вязкую грязь. Ашаяти перекатилась на спину и выставила перед грудью длинный кинжал, но и его не удержала в руках после небрежного удара когтей. Доставать второй меч было некогда, поэтому Ашаяти полезла в рукав, где хранился один из ножей, но вспомнила, что тот давно застрял в крыльях костлявой птицы. Ашаяти мысленно выругалась.