Песня моей души
Шрифт:
Но Алина не торопилась замуж, да и я не настаивал.
Драконам, если захотят, будет не сложно меня найти. Так что я не знаю, сколько ещё времени мне осталось, чтобы провести с Алиной. Иногда мечтал, чтоб уже после свадьбы меня нашли. Чтобы хоть немного рядом с любимой побыть. А иногда мечтал, чтобы мы с ней не успели пожениться, ведь если меня казнят, то она останется вдовой. Слишком рано. И, может, лучше, если останется нетронутой, раз в Белом краю так ценят целомудренных невест.
От Нэла, увы, вестей не было. Страшно волновался за него.
Да
Разве что упомянули, что у Хэла появилась внебрачная дочь, взрослая уже, когда нашли. И, быть может, наследницей станет она.
Странно представить! Девчонка, что хамила мне несколько месяцев назад, теперь может стать королевой эльфов! Хотя… зная остроухих, я подозревал, что королевою ей не быть. Не любят эльфы полукровок. Разве что навяжут ей брак с чистокровным – тот и станет править. А это, увы, ранит моего братишку. Но что я мог поделать! Единственное, что я мог – это никогда не попадаться идущим за мной. Чтобы о моей связи с Нэлом не узнали. Чтобы не заподозрили, что это он помог мне сбежать в тот день.
– Я так прошу её, чтобы она тебя защитила! – призналась мне как-то Алина, разрыдавшись и уткнувшись лицом мне в плечо – брата её, к счастью, рядом не было, - Как она защищала меня! Ведь она может! Она сама говорила, что бывает мешает магам! Но Мириона совсем не хочет защищать тебя! Как так?!
Значит, любимая просила. Но мир не захотел.
«Так лучше» - отозвалась Мириона.
Но, судя по тому, что Алина всё так же плакала, прижимаясь ко мне, она сейчас не слышала её голос. И потому я просто спросил про себя:
«Считаешь, я зря разрушил дворец?»
«Зря» - отозвался мир.
Ну… грустно конечно, что ты считаешь меня недостойным твоих стараний, но… дело твоё, мир.
Чуть погодя Мириона добавила:
«А, может, всё же не зря. Но чем это всё закончится, не могу представить»
Мрачно спросил:
«Тебе так дорог Хэл?»
И чем ей так важен мой враг?.. Я старался, я одолел «Проклятие алхимиков»! Ну… я был среди тех, кто в этом миру помогал. Только… почему мир защищает Хэла? Того, кто спокойно смотрел, как я сгораю у него на глазах?! Маленький мальчик… совсем беззащитный…
Меня передёрнуло от внезапных воспоминаний.
– Тебе холодно? – встрепенулась Алина.
– Нет, милая. С тобою моему сердцу тепло, - сказал, зарываясь лицом в её волосах.
Было холодное осеннее утро. И мы были дома. У вдовы. И моя красавица пока волосы только расчесать успела. Редко удавалось увидеть её с распущенными – в Белом краю это почему-то осуждалась. Странные люди! Это же так изумительно прекрасно, когда видишь девушку с длинными распущенными волосами! И так заманчиво уткнуться в них лицом, вдыхая аромат ромашки или крапивного отвара, горького. И такого яркого, на этих нежных-нежных волосах.
Невольно потёрся о её пряди щекой. Алина, подтянувшись, потёрлась своей щекою о мою. Потом ласково
– Ага, развратничаем! – возмутились с порога, - Может, женитесь уже поскорее?
То Роман из лавки пришёл. Он осмелился иногда выходить в город. Правда, заранее упросив Стёпку купить ему одежду «этих гадов». По вечерам ворчал, что «гадскую одежду приходится носить». Когда вдова и Белотур опять сидели и лузгали семечки во дворе: они в то время ничего не видели и ничего не слышали, кроме бесконечных запасов подсолнечника и друг друга.
Кстати, я почему-то подозревал, что Роман на следующий вечер совсем не случайно отравился и долго бегал из дома к строению в кустах. Но, впрочем, Стёпка, схваченный за уши, пока спал головою на книге, всё отрицал. И отчаянно выл, что он невиновен. Рот открыл, кажется, чтоб ляпнуть, что может и мне с радостью чего-нить подсыплет, но вовремя умолчал, я ж иначе пойму, кто там «суп переперчил».
– Нет, ну женитесь вы, в самом-то деле! – заметил Роман уже за завтраком, растолкав Стёпку, опять уснувшего на книге, - Мы воинский отряд так скорее соберём. Свой. Хорошо же, когда в семье толпа мужиков!
– Вот ты и постарайся, раз не терпится увидеть юное поколение воинов, - подмигнул ему я.
На что брат невесты проворчал, что то – не моё дело. Алина, разумеется, обиделась, что мы ссоримся. Да мы и не ссорились. Так только, поддевали друг друга. У Романа это можно было счесть неким подобием дружбы.
Наши помощники расстроились, что мы с Алиной хотим остаться в тени.
– Это же вы нас собрали! – ругался Стёпка, - Вы, козлы упрямые, вы!
– Как так: всех вдохновляли, а нам про вас и слова не сказать?! – вторил ему Белотур.
И многие шумели, возмущаясь нашим решением. Но, впрочем, на следующее утро к нам подошёл Белотур и от имени всех сказал, что раз такая наша воля – они молчать будут.
– Но если мы напьёмся, мы за себя не отвечаем! – вылез вслед за ним Стёпка, частый его спутник с некоторых пор.
Мы со светопольцем переглянулись – и сцапали парня за уши.
– Пустите! – взвопил тот сердито, - Пустите, гады! Я… я вам слабительного в жратву подложу!!! Пустите, а то пожалеете!
– А ты опять, что ли, собрался до свинского состояния себя довести? – возмутился я, - Вот взялся бы ты за ум, право слово!
– Жениться тебе надобно, - степенно сказал Белотур, - Вот станешь отцом, увидишь детят, слабых, беспомощных – совесть-то и проклюнется. И ответственность.
– Кто бы говорил! – пробурчал новодальец, - Пока кто-то бабу соблазнит, её уже и уведут!
Парень вроде шутил.
Но дня через два, Белотур вдруг на общем собрании объявил, что собрался жениться.
– Я такой шикарный, да? – ёрничал Стёпка, - Ты меня, что ли, испугался?
И по затылку получил – и от жениха, и от невесты, которая в доме присутствовала и квас, и морс готовила на всех.