Песня полной луны
Шрифт:
«Ну, или помочь Холли, — его внутренний голос больше не был похож на голос сестры. Он был его собственным. — Она тоже хотела отомстить, а за месть всегда платится огромная цена».
— Луна… — пробормотал он. После долгих дней молчания голосовые связки плохо слушались его. Каждое слово скребло по языку, будто наждачка — Ты как?..
Джэки улыбнулась, отчего её щеки
— Я буду в порядке. Бегущий с койотами, мы собрали тебе на адвоката… почему ты отказался?
Её тёмные глаза блестели от подступающих слёз. Найл подумал, неужели ей действительно не безразлична его судьба? Неужели Джэки переживает за него не потому, что когда-то шаман сказал, будто они предназначены друг другу?..
И что ему делать, если это совсем не трогает его сердце? Впрочем, вины Джэки в том нет.
После того, как Холли снова ушла во тьму, его уже почти ничего не трогает. Кроме того, что Оуэн Грин и его дружок-охотник ещё живы и дышат свободно, пока он сидит в тюрьме и строгает лобзиком стулья. И каждый раз пытается вызвать силу, что досталась ему от сестры, только вот сила молчит.
Она тоже мертва. Или уснула.
— Мне не нужен адвокат, Луна, — он покачал головой. — Ни белый, ни из народа. Без силы я среди дене всего лишь изгой.
Не сдержавшись, Джэки всхлипнула в трубку.
— Прости меня… Я… я не смогла помочь… ни тебе, ни Холли. Это был сон, а во сне у меня куда меньше возможностей, и я…
Горло сдавило. Найл сглотнул горечь — единственную эмоцию, на которую ещё был способен.
— Ты не должна была, — он крепко сжал телефонную трубку во вспотевшей ладони. — Луна, это был мой выбор и мой путь. Не твой.
— Я отомщу, — Джэки плотно сжала губы. — Я отомщу им, слышишь?
Месть.
Это слово оставляло на языке металлический привкус и вкус чужой плоти. И запах горящей шерсти и праха от пули, застрявшей в плече.
Говорят, таких, как он и Холли, можно убить пулей, вывалянной в человеческом прахе. Видать, прах оказался с примесью. Или не человеческий. Раз уж он выжил.
А, может, он выжил
Да, Найл хотел бы отомстить. Но не станет.
Он прикрыл глаза.
— Не нужно, Луна, — ему пришлось выталкивать из себя эти слова. — Позаботься лучше о себе. И о племени, как сможешь.
— Свидание окончено, — охранник положил ему на плечо тяжелую руку. — Прощайся со своей красоткой, приятель. Рядом с собой ты её точно нескоро увидишь.
Когда его уводили, Найл обернулся. Джэки, его Луна, продолжала сидеть, глядя ему вслед и сжимая в ладони телефонную трубку. На её красивом лице мешались нежность, страх и непонимание: почему? Почему он отказывается мстить?!
Он снова покачал головой и улыбнулся ей.
Месть не станет для Джэки облегчением, как не стала для него. Как не была для Холли.
Но в самом тёмном уголке своего сердца Найл всё равно представлял Оуэна и Уилла мертвыми.
Джэки вышла за ворота, провожаемая присвистом одного из охранников. Положила на живот ладонь, чувствуя, как ребёнок зашевелился от её прикосновения.
Она специально надела свободное платье, чтобы Найл ничего не заметил и не стал задавать лишних вопросов, а ей — не пришлось бы врать.
Ребёнок был его, но силы, что в нём прятались, принадлежали духам. Пытаясь помочь Найлу и Холли, она думала, что ей придётся отдать что-то, принести в жертву, как обычно требуют духи, но их просьба была иной.
Духам был нужен этот ребёнок. Точнее, дети, одного из которых другой поглотил в её утробе, чтобы стать сильнее.
Он и был сильным. Намного сильнее, чем была Холли. Чем был её дед и — тем более — Найл.
Джэки улыбнулась.
Пусть её Бегущий с койотами отказывался мстить, она-то не отказывалась! И она отомстит. Ей просто нужно время. Быть может, лет пятнадцать.
Или двадцать.
Духи умеют ждать.