Песня реки
Шрифт:
– Знаю только, что вы останетесь в моем сердце, в фантазиях и мечтах навсегда.
– Вы будете мечтать обо мне, Анна?
– Если б вы только знали как! – с подкупающей прямотой призналась она. – Боюсь, это даже испугало бы вас.
– Ни в коем случае! От этого я стал бы очень гордый и сильный. И куда лучше, чем сейчас. – Положив подбородок на ее макушку, он спросил: – Как вы думаете, когда все это кончится, вы сможете приехать во Френчмэн-Пойнт?
– Да, если бы Бришары этого захотели. Все без исключения. И потом… ведь у вас
Филип, не разжимая объятий, опустил руку пониже спины и наградил Анну ощутимым щипком.
– Я и не знал, что вы такая насмешница, мисс Роуз.
Она поймала сзади его руку и крепко сжала ее.
– Зато я всегда знала, что вы не джентльмен, мистер Бришар.
Филип, продолжая улыбаться, потянулся к коробке с игрушками, где стоял фонарь. Снял его и высоко поднял над лестницей, готовясь проводить Анну в дом.
Глава 12
На следующий день Анна прощалась с Клодетт Бришар. Первые лучи солнца уже проникали сквозь ставни, когда она вошла к ней в спальню.
– Жаль, что вы так скоро уезжаете. – Девушка заставила себя улыбнуться, чтобы скрыть огорчение. – Я ужасно не хочу отпускать вас, Анна.
– Я знаю, Клодетт, – растроганно сказала она, присаживаясь на постель к своей новой подружке. – Мне тоже грустно расставаться с тобой. – Анна с грустью смотрела в чистые серые глаза, точь-в-точь такие же, как у брата. Заметив это поразительное сходство, она почувствовала себя выбитой из колеи. – Ничего, милая, все, что ни делается, к лучшему. Может, я еще вернусь. Возможно, даже раньше, чем ты думаешь.
– Правда? – оживилась Клодетт. Проблеск надежды совершенно преобразил ее личико. – Значит, Филип попросил вас выйти за него замуж?
– Господь с тобой! – испугалась Анна и даже перекрестилась. – Я совсем не то имела в виду. Просто вы все очень добры ко мне и дружно приглашаете в гости. Если будет возможность, я непременно приеду. Я так хотела бы снова повидаться с тобой!
У Клодетт задрожала нижняя губа, и лицо ее вновь омрачилось. Ее пальцы нервно скручивали пикейное покрывало, превратив его в жгут.
– Я люблю брата, но иногда он ведет себя как какой-то остолоп! Только, пожалуйста, не оправдывайте его. Если вы уезжаете из-за него, это ужасное недоразумение…
– Нет-нет, это совсем не так. Он, как и все вы, говорит, что я могу оставаться у вас сколько захочу. И я действительно чувствую себя здесь как дома. Но есть вещи, с которыми я должна считаться, и еще есть много чего…
– Если вы все еще корите себя за то, что случилось со мной, то это совершенно напрасно. Вы нисколько не виноваты. Как вы могли предвидеть, что взбредет в голову этому ужасному человеку?
– Отчасти ты права, но я буду чувствовать себя менее виноватой, если ты пообещаешь мне одну вещь. Делай, что тебе велел доктор, и слушайся маму. Тогда я смогу спокойно уехать.
Клодетт опустила
– Так ты обещаешь мне? – допытывалась Анна, пряча улыбку.
– Да, – неохотно согласилась Клодетт, – если и вы пообещаете, что будете осторожны и не попадете им в лапы. Обещаете?
– Конечно! И я обещаю тебе писать, как только узнаю, что это безопасно. Хорошо? – Анна поцеловала Клодетт в щеку и поднялась с постели. – А теперь я должна идти. Когда я поднималась к тебе, Хакаби пошел за экипажем. Мой чемодан уже стоит у двери. Мне будет недоставать тебя, Клодетт. У меня было не много подруг. – Анна в последний раз улыбнулась девушке.
– Мне тоже будет вас недоставать. Вы уедете – и станет так одиноко. И Филип, вероятно, будет ходить со сжатыми челюстями, сердитый как аллигатор.
Анна тихонько рассмеялась.
– О, я не думаю. Вряд ли его плохое настроение продлится долго.
Лицо Клодетт помрачнело еще больше.
– Будьте осторожны, Анна. И не позволяйте никому обижать себя.
Анна повернулась к двери и помахала рукой на прощание. Дойдя до лестницы, она услышала, как Клодетт в своей спальне разразилась обвинениями в адрес брата, хотя его там и близко не было.
– Черт тебя возьми, Филип! Не мог ничего сделать, чтобы она осталась!
Когда Анна сошла вниз, все члены семейства были в сборе. У тротуара стоял экипаж, предназначенный для дальних поездок. Старший Бришар, опершись локтем на столбик у перил лестницы, смотрел, как Анри с Хакаби несут чемодан. У Филипа было такое заупокойное выражение лица, будто два могильщика проносят мимо гроб с телом дорогого ему человека, а не кофр с одеждой.
Чтобы внести какую-то светлую нотку в это мрачное утро, Моника нарочито оживленно разговаривала с Анной о предстоящем путешествии.
– Какой чудесный день для первого дня плавания, cherie. Ветерок устойчивый и ласковый, солнышко греет, но не слишком палит. И насколько я знаю, это лучший корабль во флотилии Филипа. – С этими словами женщина повернулась к своему мрачному чаду. – Верно, сынок?
Филип машинально бросил на Монику предостерегающий, довольно хмурый взгляд. Однако воздержался от язвительных замечаний, готовых сорваться с губ. Позволил себе лишь легкую иронию в конце:
– Да, мама. Погода отличная. Корабль в превосходном состоянии, а Бернард Фицхью – лучший капитан дальнего плавания. Так что путешествие для Анны должно быть по всем статьям удачным.
– Мне остается только добавить, что она сегодня очаровательна как никогда, – сказал Анри, вернувшийся в вестибюль. Разразившись комплиментом, он бросил беглый взгляд в сторону брата.
– Ты прав, – не замедлил отозваться Филип, хотя в эту минуту внимательно изучал французский пейзаж в шикарной раме, висевший на стене, словно видел его впервые.