Песня сердца
Шрифт:
Мама как-то подозрительно сощурила глаза, сначала посмотрела на меня, а потом обвела взглядом участок.
– Лиза, ничего не хочешь рассказать?
– Мам, ну, ты же знаешь, у меня нет от тебя тайн! Всё интересное я сразу тебе рассказываю, – ответила я.
– Да? – засомневалась мама.
– Ну… Мне кажется, у меня паранойя началась, после отъезда Амины, – призналась я.
– Паранойя?
– Мне кажется…
– Тс-с-с… – мама меня остановила. – А ну, пойдём!
Мама завела меня в дом, плотно закрыла дверь и повернула ключ в замке.
– Это зачем?
– Чтоб твоя паранойя не вошла, – шутливо
Я вопросительно посмотрела на неё.
– Рассказывай, что произошло на вокзале?
Вот это поворот! Откуда мама взяла, что на вокзале что-то произошло?
– Да ничего там не произошло. С чего ты решила, что должно что-то было произойти?
– А паранойя откуда взялась?
– От переутомления, наверно.
– И кран от твоего переутомления сам отремонтировался? – мама прищурила глаза.
– Я не понимаю!
– У тебя появился поклонник, Лиза!
– Никап! Я знаю! – закатила под лоб глаза я.
– Он не человек!
– Что? Мама! Опять ты со своими сказками! Я в них не верю!
– Зря! – ответила загадочно мама.
Вздохнула, улыбнулась и вышла на улицу.
Всё лето вода продолжала пребывать в наших вёдрах. Я так ни разу за ней и не сходила!
Чудеса, да и только! Стала подумывать о том, а не влюбился ли в меня какой-нибудь дачный домовой?!
***
Закончился отпуск, а вместе с ним и чудеса. Только чувство, что присутствует невидимое наблюдение, сохранилось у Лизы, но к этому девушка уже привыкла.
Снова сентябрь, и снова работа, и снова зануда Никап…
Мало Елизавете было его занудства, так он в первый же день объявил ей, что аспирантка за два дня должна написать статью и отправить её в Альманах для публикации до 5 сентября!
А ведь Лиза уже стала забывать, какой он ботаник!
«И что он постоянно ко мне цепляется! Заняться нечем, что ли?» – думала Елизавета.
А заняться Капранову, и правда, было нечем. Он не обременён ни семьёй, ни обязанностями. У Капранова на первом месте стоит только наука, да вот ещё аспирантка, Лиза Лемешева, засела ему в душу, словно заноза.
/Николай Капранов/
Эта Лиза! Есть в ней что-то, что не даёт мне покоя. Я это понял ещё тогда, когда впервые вошёл в лекционную аудиторию. Среди массы студентов именно мой взгляд задержался на одной девушке: светло-русая длинная аккуратно заплетённая коса, настолько длинная, что часть покоилась змейкой на лавочке рядом. Это я уже заметил, когда стал прохаживаться между рядами во время лекций. Такого я раньше никогда не делал, но меня магнитом тянуло подойти к ней.
Влечение к студентке вылилось в то, что я попросил заведующего кафедрой увеличить часовую нагрузку и отдать часы практики в их группе. Мне хотелось видеть Лемешеву чаще.
Что со мной происходит?
Никто во мне ни разу не вызывал таких чувств. Словно мальчишка начал бредить Лемешевой. Засыпал и просыпался с мыслью о ней. Я, взрослый тридцатилетний мужчина, влюбился, как подросток, а ведь мне летом докторскую защищать!
Чувства к Лизе совсем не входили в мои планы, поэтому я злился на неё, и злость выплёскивал через неоправданные требования по своему предмету. Докапывался и придирался ко всему, что она делала: будь то курсовая, реферат, доклад или просто ответ на семинаре.
У Лемешевой нашёлся
Ну, и Алимовой от меня досталось по полной. Спрашивал и с неё в три раза больше, раз уж она так печётся о Лемешевой.
Как, вообще, возможно, чтобы столь разные по внешности и по национальности девушки были настолько дружны и близки?! Они же не разлей вода! Кажется, кто-то из студентов говорил, что девушки живут вместе. Вроде Алимова комнату снимает в квартире Лемешевой.
Мои придирки к двум студенткам способствовали тому, что они стали лучшими на потоке по моему предмету, хотя и по другим дисциплинам их тоже хвалили преподаватели.
Преследуя свою личную корыстную цель, я предложил их кандидатуры для дальнейшего обучения в аспирантуре. Включил всё своё обаяние, привёл нерушимые доказательства, что из них получатся толковые учёные в будущем.
К моему мнению прислушался заведующий кафедрой и предложил девушкам остаться работать в университете на востоковедении. Так удачно вышло, что пожилая преподавательница санскрита оказала любезность отправиться на заслуженный отдых, и здесь как нельзя лучше подходили кандидатуры девушек. Правда, ставку пришлось бы поделить пополам, но фортуна снова улыбнулась мне. Алимова наотрез отказалась от карьеры преподавателя в МГУ. У неё, видите ли, были свои планы. Тем лучше! Вся нагрузка перешла Лемешевой!
После того как Лиза сдала экзамен на отлично мне, а затем достойно показала себя на ГОСах, поступить в аспирантуру для неё был сущий пустяк.
Моё желание общаться и как можно чаще контактировать с Лизой по уважительной причине, не показывая собственной заинтересованности окружающим, помогло мне поскорее защитить докторскую степень. И теперь я с полным правом мог претендовать на роль научного руководителя для аспиранта. Что собственно я и сделал!
Надо было видеть лицо Лемешевой, когда она узнала, кто её научный руководитель! Всё презрение мира отразилось на этой симпатичной мордашке! Я даже оскорбился немного. Неблагодарная! Я столько для неё сделал! Ну, ничего привыкнет ко мне. Видеться мы теперь будем часто! А с диссертацией тянуть я ей не позволю, а то выскочит ещё замуж, да, не дай бог, детей нарожает…
От подобной мысли меня скрутил приступ ревности.
Нет! Ни того ни другого сделать я ей не позволю. Загружу так, что и думать про замужество некогда будет. Лиза должна стать моей!
Вот защитится и попрошу её руки. А пока… пусть занимается наукой!
За год Лиза проделала огромную работу! Лемешева написала две главы диссертации. Осталась последняя, но для этого нужно собрать материал, понаблюдать за бытом и традициями восточных народов.
Пока Лиза была в отпуске, я места себе не находил. Каждую минуту думал о ней, что она делает, с кем проводит свободное время. От последнего вопроса меня сразу начинало коробить. И почему я не могу контролировать её деятельность во время отпуска. Успокаивало только одно, в самую последнюю неделю перед отпуском Лиза поделилась с коллегой, что долгожданная поездка в Казань отменяется… Отец сломал ногу, и перелом оказался очень сложным, поэтому Лизе придётся помогать маме по даче. А я порадовался про себя: «Как же удачно Александр Михайлович сломал ногу!» Теперь я хотя бы буду знать, что Лемешева в Москве.