Песня смерти
Шрифт:
А я все стоял и смотрел, как из леса на меня выходит нечто двуногое, покрытое медвежьей шкурой, на голове рога оленьи, а вместо лица сплошная бородища и глаза ярко горят.
— А ты кто? — поддав петуха в голос, спросил я.
— Я хранитель этого леса!
— Башку склони. — раздался не то шепот, не то поскуливание, у моих ног. — Это волхв.
Глава 5. В гостях у сказки
Новые открытия
Волхв вылез на поляну, а позади него, в самой тьме лесной
Мужик, неопределенного возраста, возможно дед, подошел ближе и к чему-то принюхался. К Фильке, наверное. Я тут не причем. Вот честно!
На всякий случай, я покрепче сжал в руке заветную монетку. Надежды на то, что она зарядилась не было. Как не было надежды ина то, что этого дедулю можно завалить с одного удара.
— Расслабься, — проскрипел волхв и первым делом шагнул к волколаку. — Это кто тебя так?
Я собрался было ответить за него, так как он от страха совсем соображать перестал, но Филька Голод неожиданно ответил, не поднимая головы:
— Василий Шереметьев, насильно привязку к себе делал. А я сбежал от него.
Что? О чем он говорит? Его же скелет своим мечом проткнул.
— Обернись. — приказал волхв.
— Сил нет. — признался Филька. — Раны еще не затянулись…
Волхв склонился над волколаком и простер над ним длань. Не было ни пафосных заклинаний, ни эффектных спецэффектов. В какой-то момент рана на спине волколака стала быстро затягиваться.
— Спасибо, могучий. — искренне поблагодарил Филька своего благодетеля. — Может быть тогда и череп залечишь?
— Обернешься, сам при трансформации зарастет. Силу на тебя еще тратить. Оборачивайся, давай.
Повинуясь приказу, прямо тут, не вставая с колен, Филька выгнул залеченную спину и почти мгновенно раздался вширь и ввысь, попутно обрастая шерстью и теми пульсирующими наростами, которые я приметил еще в тот момент, когда его впервые увидел.
— Сильно тебя шарахнуло. — отметил волхв. — Но дело поправимое.
— Ты поможешь мне, могучий? — с надеждой в голосе попросил волколак.
— Нет. Я не помогу. — отрицательно покачал головой дедуган и неожиданно пристально посмотрел на меня. — Он поможет.
— Что? Я? Да я ж ничего не умею. — попытался отвертеться я.
— А тебе делать ничего и не надо. Прими от него клятву верности. И все.
— А как же свобода? — спросил Филька, принимая свой обычный облик.
— Хочешь и дальше мучиться, оставайся свободным. А нет, так заключи договор устный. Десять лет службы верной или дважды спасение его жизни. Поверь, если выберешь службу, то долг быстро отдашь. Тут и гадать не надо.
— Погодите, а меня вы спросить не хотели бы? — законно возмутился я.
— Молчи. — добродушно отмахнулся от меня волхв. — Спасибо потом скажешь.
— Ну, ладно. — согласился я, как будто у меня выбор был.
— Клянусь тебе в верности эээ…
— Олег Георгиевич Беляев. — подсказал
— Ага, эта, вот и именно. Десять лет служить тебе буду или жизнь спасу дважды. — торжественно заявил Филька и добавил — Клянусь Велесом!
— Добро. — крякнул волхв.
— А теперь объясните, что это за клятва и зачем она ему нужна?
— Так эта, меня же силой заставили клятву верности Ваське Шереметьеву принести, а я от него сбежал. В казаки подался. Тут-то меня его проклятие и настигло. Покрылся, значится, этой гадостью. Теперь, ежели тебе служить верно буду, то с меня эта гадость со временем слезет.
— А она тебе как-то мешает? — уточнил я.
— Болит жутко. Как будто внутри жуки какие-то копошатся. Да и обращаться мешает. Выздоровление еще тормозит.
— А что мешало кому-нибудь клятву верности принести раньше? — продолжил допытываться я.
— Доверия людям нету. Все закабалить норовят, да использовать для самых грязных дел. А еще…
— Цыть. — беззлобно произнес волхв. — Потом наговоритесь еще. Теперь с тобой Беляев, говорит будем.
Волколак послушно замолчал и эдак бочком отодвинулся в сторонку. Пусть, типа, дяди большие говорят.
— Я не знаю кто ты и откуда, — начал свой монолог волхв, — но вижу ясно, что смерть не только за тобой по пятам ходит и ходить еще долго будет, но и то, что она своего, в конце-концов, добьется. Не знаю, что ей от тебя надо, но мой тебе совет, если будет возможность, не заключай с ней сделку. Боком потом все это дело выйдет.
— Извините, — вежливо перебил я дедулю. — Вы так говорите, как будто она, смерть, живой человек и с ней договориться можно.
Волхв меня вежливо дослушал, а потом начал так громко ржать, что листья на ближайших деревьях затряслись. Вторя ему, в ближайших кустах начал подхихикивать Филька.
— Если жизнь дорога, советую ее не то, что человеком не называть, но и вообще в суе не упоминать. Потому как зовут ее Мара, Марена и длань свою она у тебя на плече держит.
Я тут же принялся крутиться, пытаясь углядеть эту самую «длань», но быстро сообразил, что это образное выражение.
— А что ей от меня надо?
— А кто ж ее знает? То только ей ведомо.
— А как от ее влияния избавиться? — продолжил допытываться я. Не, на у что, если дедуля готов к диалогу, то почему бы и не воспользоваться ситуацией?
— Разные способы есть. — Волхв почесал густую бороду. — Но лучший способ, это кому-нибудь из вышних богов присягнуть. Только вот это действие, твое положение еще больше ухудшить может — вдруг старшие на тебя внимания не обратят, а Марена на тебя за обращение к ним рассердится. Тут тебе только Велес помочь может, он с Мареной, кхм, дружен когда-то был. Да и вхож он в навье царство, где сейчас Марена обитает.
Блин, я бы предпочел держаться подальше от этого навьего царства и вообще с этими богами дел не иметь. Мне бы спокойненько до дома добраться и жить себе тихо мирно.