Песня ветра. Ветер перемен

ВолкСафо

Впрочем, девчушка сама начала говорить, но только торопливо, словно ей было уж вконец неловко.

– Около получаса назад Дамер, один из уборщиков, пока мыл внизу полы, услышал какой-то шорох снаружи. Он выглянул в окно и успел увидеть, как какой-то человек влезает в ваше окно, - Лиара быстро сбросила платье, оставшись в простой тканевой сорочке. Из-под тонких лямок, на которых она держалась, торчали костлявые худые плечи. Надо будет ее откормить, а то тощая, как палка, подумалось Раде. – Естественно, Дамер сразу же поднял шум, туда побежала

стража, но к тому моменту, как они добрались до вашей комнаты, там никого уже не было. Только грязные следы на подоконнике. И вас там тоже не было. И когда туда ворвался милорд Ленар и не увидел вас, он сразу же приказал обыскивать поместье.

– А ты где была в это время? – Рада поднялась со скамейки, сбрасывая задубевшие от налипшей на них во время их странствий по городским кварталам грязи сапоги. А потом стянула с головы рубашку, оставшись лишь в бинтах, перетягивающих грудь и бедра.

– Я тут была, - отозвалась Лиара. – Вернее, не тут, а возле дома, набирала воду в ведро и услышала голоса слуг. Никто из них меня не видел и ни о чем не спрашивал, так что никто не знает, что вас здесь не было.

– Вот ведь как все удачно сложилось-то! – хмыкнула Рада. – Ну спасибо тебе! Выручила!

Лиара вновь потупилась, комкая в руках сорочку и не глядя на Раду. Она двигалась как-то скованно, словно не решалась повернуться к ней спиной. Решив не обращать на это особого внимания, Рада сбросила бинты и первой пошлепала голыми ступнями в парильню.

Здесь было хорошо, так хорошо, что она блаженно вздохнула, только переступив порог. Упругий влажный жар сразу же мягко сжал тело со всех сторон, заполз прямо внутрь нее, пропитал каждую пору. Приглушенно светились разогретые камни в дальнем углу, и Рада сразу же шваркнула на них ушат воды из стоящей рядом бадьи, отчего с шипением все помещение заволок белый густой пар.

Подковыляв к лестнице, она полезла на вторую ступеньку и вытянулась всем телом, как кот, нежась от жара. Скрипнула дверь, и в тумане скользнул тонкий девичий силуэт. Приоткрыв глаз, Рада наблюдала за тем, как Лиара тоже примостилась на лестнице, только уровнем ниже, обвязала голову тряпицей и протянула точно такую же Раде.

– Вот, наденьте, наверху жарче.

– Откуда ты столько знаешь про бани? – вяло поинтересовалась Рада. Пар расслаблял усталое за день тело, и алкоголь в крови лишь способствовал этому, заставляя ее буквально растекаться по лавке. – Никто в этом проклятом городе не знает, как топить, и мне приходилось учить этих разгильдяев и следить, чтобы они все делали правильно.

– В приюте у нас была большая баня, - помявшись, отозвалась Лиара. – Колодец был всего один, и его использовали для нужд кухни, поэтому детей мыли всем скопом раз в неделю, чтобы не тратить воду. Там и научилась.

– Угу, - замычала Рада, не совсем прислушиваясь к ее словам. Мысли и силы тонули в мягком обволакивающем жару, и ей было так дремотно хорошо, что она зевнула до хруста в челюстях.

Некоторое время они обе молчали, наслаждаясь

паром. Рада чувствовала, как из нее вместе с потом выходит вся грязь и усталость, налипшая за день. И только когда она уже едва могла соображать, Рада промямлила:

– Похлещи меня хорошенько, будь добра. Это было бы очень кстати…

– Сейчас, Рада.

Послышалось какое-то шуршание, а потом на плечи Рады опустился хлесткий веник, и она блаженно застонала. Тугие удары выколачивали оставшееся в мышцах напряжение, и в какой-то момент Рада ощутила себя настоящим котом, в теле которого ни осталось ни одной кости, только шерсть и мурчание.

– У вас столько шрамов, - тихонько прозвучал рядом неуверенный голос.

– Есть немного, - промямлила в ответ Рада.

– Так… много, - в голосе девочки звучало сострадание.

– Это ты еще Гардана голым не видела, - ухмыльнулась она в ответ. – Он вообще как подушечка для иголок.

Лиара затихла на несколько мгновений, потом неуверенно спросила:

– А Гардан… он ваш… друг? – и сразу же быстро добавила: - Если мне вообще позволено об этом спрашивать.

– Я не знаю ничего, о чем нельзя было бы спросить человека, - отозвалась Рада, почти что мурча. – Нет, он мне не друг. Он просто наемник, которому я когда-то спасла жизнь. – Лиара вновь замолчала, и Рада негромко поинтересовалась: - А почему ты спрашиваешь?

– Да просто слуги говорят… - в ее голосе звучала неуверенность.

– Слуги только и делают, что говорят, - поморщилась Рада. – За это я и ненавижу людей.

Теплые ветки гуляли по плечам, и в воздухе терпко пахло березовым листом. Шершавые доски под грудью слегка давили на кожу, но Раде было уже все равно. Баня всегда действовала на нее расслабляюще, и после нее она ощущала себя лучше некуда.

– Ну а ты? – лениво приоткрыла она один глаз. – Где ты так наблукалась на арфе? Не в приюте же.

Веник Лиары на миг почти что замер на ее плечах, но почти сразу же продолжил движение.

– Я не всю свою жизнь прожила в приюте, - Лиара говорила как-то неохотно, и Рада вывернула голову, поглядывая на нее. Из-за белых клубов пара лицо ее было видно смутно, но на нем сейчас было какое-то тревожное выражение: брови хмурились, губы были плотно сжаты. – Я попала туда в возрасте восьми лет.

– А до этого где была? – поинтересовалась Рада.

– Я… я не помню. Я ничего не помню из того, что было со мной до восьми лет. Только руки матери и все.

– Вот как! – это было интересно, и Рада задумчиво нахмурилась. И зачем только какой-то эльфийской женщине было сдавать свою дочь в приют? Разве только если с ней самой случилось что-то плохое, но в такую возможность Рада не верила. Лиара была Первопришедшей, а те за своих детей стояли насмерть, дорожа каждым младенцем с чистой кровью как зеницей ока.

– Ну да, - протянула та. – И я уже все умела: и сказания знала, и на арфе играла, и на других инструментах. Но я ничего не могу вспомнить.