Песня ветра. За Семью Преградами

ВолкСафо

И тревога разбилась внутри нее на мелкие осколки, ссыпавшись прочь алмазным крошевом. Рада улыбнулась во весь рот, чувствуя себя легкой, будто сосновые иголки в синем-синем небе, и принялась выкарабкиваться из сугроба. Встав перед Жрицей, Рада низко поклонилась ей.

– Спасибо тебе, светлоликая, за урок, - она потрогала шишку на затылке, которая болела уже меньше, и добавила: - и за помощь. И вообще за все. Кажется, без тебя я бы не справилась.

– Вот и славно, что я оказалась именно на этом камне, а ты вышла именно сюда, не правда ли? – глаза Хельды смеялись ослепительными солнечными брызгами. – А ты еще говоришь, что Великая Мани отвернулась от тебя. Да Она несет тебя в ковше Своих ладоней и баюкает нежнее нежного, а ты в ответ только орешь и брыкаешься, пытаясь доказать Ей какую-то ерунду.

– Твоя правда, - кивнула Рада, а потом они обе засмеялись,

весело и легко.

А теперь иди-ка к своей искорке. Скажи ей уже наконец, что она самая любимая, нежная и желанная, скажи за все те минуты, когда ты хмурилась и молчала. И заодно поешь чего-нибудь: а то в животе шаром покати.

========== Глава 41. Весенний вечер ==========

Рыжее закатное солнце медленно катилось за горы, разбросав по небу длинные косые лучи. На западе горизонт горел плавленым золотом, словно Роксана перед тем, как улечься спать, протирала Свой щит тряпицей, полировала его до блеска и только потом вешала на стену. Дальше цвета медленно темнели от багрово-алого до зеленого и лазурно-синего на противоположной стороне неба. И звезды казались бледнее в победном свете весенних лучей солнца, и небо было таким глубоким, что туда можно было свалиться, падать и падать без конца, покуда оно вообще существует.

Лиара смотрела туда, запрокинув голову и гадая, есть ли этот конец у бескрайней дали. Что там, за этими странными рисунками звезд, за неспешным движением небесных светил изо дня в день по одному и тому же пути? Что лежит глубже ночной зимней черноты и тонких росчерков падающих звезд в конце лета? Только ли бесконечная мгла, которой и конца края нет? Или тот светлый мир, полный запаха цветущих вишен и струящегося с золотых небес света, куда порой уносили ее грезы? Или еще что-то, иное? Может, точно такой же крохотный кусочек земли среди вековечных гор, смотрящихся в небо, на котором вот точно также сидит другая Лиара и смотрит во все глаза в темную пустоту, смотрит через все эти толщи пространства и лет на нее и задает тот же вопрос? Вопрос, у которого нет слов, которому нет названия и ответа. Странная тоска, влекущая сердце и все нутро, тянущая его… куда?

Из-за спины послышался приглушенный толстыми стенами дома взрыв смеха, и Лиара невольно вырвалась из своих мыслей. Впрочем, ей казалось, что и думать об этом – толку нет. Все равно что растопыренными пальцами ловить в кристально чистой воде мальков. Ни одного не поймаешь, как ни старайся, слишком уж они быстры, да и зачем? Только забавы ради, а разве же есть в этом хоть какой-то прок?

Она опиралась на балюстраду, которой со всех сторон окружили Плато Младших Сестер, чтобы самые маленькие его обитатели, у которых еще не было крыльев, не попадали ненароком за его край. Внизу темнели в вечерних сумерках, куда уже не доставали последние лучи закатного солнца, пушистые верхушки сосен, окружающих становище Сол. Фигурки Ремесленниц и разведчиц двигались между строений становища, кое-где уже загорелись первые огни. Опустел Плац; тренировки давно закончились, и Младшие Сестры разошлись по мастерским, в которых они учились невоенному ремеслу. Рады тоже там не было, она ушла с молодыми разведчицами в окружающую Сол рощу. Запасы мяса с прошлого года значительно оскудели, и теперь разведчицы попеременно охотились, пополняя небогатый рацион становища до времени, когда всего будет в избытке.

В отсутствии Рады дома ей делать было особенно нечего. Все домашние дела они делили пополам, включая приборку и стирку, а потому справлялись с ними легко и быстро. Питались они в едальне, как и другие Каэрос, так что и готовить еду им самим не требовалось. К тому же, Лэйк, взяв с собой часть глав сообществ, улетела в земли Нуэргос к царице Аруэ для решения связанных с совместными учениями вопросов, потому и вечерние медитации было решено на время отложить. И теперь девать себя Лиаре было некуда, так что вечера она проводила в компании молодых Ремесленниц, которые после занятий звали ее с собой на Плато Младших Сестер.

Сегодня Ная как раз задумала очередное развлечение. Из шкафа извлекли расчерченную на четыре равных поля доску и мешочек разноцветных камешков. Игра называлась «кошачий домик», и играли в нее вчетвером. Участницы по очереди бросали пару потертых костей и выставляли камушки на своем квадрате поля по счету, выпавшему на костях. Суть игры сводилась к тому, чтобы как можно быстрее заполнить камешками свой сектор и захватить пустой кругляш в центре поля, называющийся кошачьим домиком. Лиара улыбнулась. По другую сторону гор отсюда, в далекой Мелонии, та же игра, разве что чуть с иными правилами, носила название

«Захвати крепость», и играли в нее трое, а не четверо. Как странно Ты плетешь Свой узор, Небесная Пряха! Одну ниточку разделяешь на две другие, выплетаешь каждую по своей дороге, и получается чудо. Все вроде то же самое, все точно такое же, и другое. Ни один вздох не повторяется, ни одна нить не похожа на другую, и при этом все они – Ты, улыбающаяся и нежная, будто тихий плеск воды. И если так происходит не только с людьми, у каждого из которых своя судьба, но и с народами, с целыми цивилизациями вроде этой и той, от которой я стремглав бежала, то может ли такое происходить и с целыми мирами? Со звездами, что рассыпаны щедрой рукой Твоей над моей головой?

Лиара вновь подняла глаза к небу, щурясь и чувствуя на лице прикосновения слабого-слабого, нежного, будто кошачья лапка, весеннего ветра. Первые звезды медленно разгорались в точно так же неторопливо остывающем небе, и хищный кончик обломанного месяца выглянул из-за Бурой Горы, воровато приглядываясь к размеренному течению жизни в становище Сол.

Дверь за спиной хлопнула, и негромкий голос позвал:

– Лиара?

Вновь вырвавшись из размышлений, она оглянулась через плечо. В такой час Плато выглядело пустынным. Разведчицы еще не вернулись из своих мастерских, а Ремесленницы уже давно хлопотали по дому, стряпали или отсыпались после долгого дня. Именно поэтому в домик Найи, где она жила с двумя Двурукими Кошками, Ночным Лезвием и Орлиной Дочерью, сейчас набилось сразу пятеро Ремесленниц, уже успевших закончить свои дела. И Лиара, конечно же, которую девочки попросили взять с собой арфу и что-нибудь спеть им, если будет желание. Только вот желания пока не было, и дожидаясь своей очереди поиграть в «кошачий домик», она вышла на улицу, в тихий и теплый весенний вечер.

Возле маленького деревянного крыльца под покатой крышей, за которым находился вырубленный в скале домик Найи и других сестер, росла невысокая пушистая яблонька, сейчас целиком одевшаяся в ослепительно белый цвет. И пахло от нее так, что голова шла кругом, а в полутьме нежные соцветия горели, будто маленькие фонарики. Скрипнуло рассохшееся старое крыльцо, и по ступеням вниз спустилась Рей, кутая плечи в шерстяную шаль, которую связала ей и подарила давеча, отчаянно краснея, маленькая лопоухая Клинок Рассвета, что выбрала для обучения ремесленной профессии мастерскую Наставницы Аты. Эта самая Клинок была ниже Рей на целую голову и младше года на четыре, но упрямо таскалась за ней хвостом в свободное время и изо всех сил оказывала знаки внимания, от которых Рей только устало отмахивалась. То дверь ей открывала, то воды натаскивала к их домику, то дров приносила. Пару раз дарила ей цветы, причем диковинные, синие, нежные венчики горечавки, которые в окрестностях становища не росли, и отыскать их можно было только на самых крутых горных склонах. А под конец исколола себе все пальцы и связала-таки Рей шерстяную шаль, которую та со вздохом, но приняла, решив окончательно не разбивать сердце лопоухой маленькой разведчицы. Рей хмурилась и кривилась, отмахиваясь от надоедливой анай и бросая на Лиару полные тоски взгляды, но самой Лиаре почему-то хотелось улыбаться. Потому что Клинка Рассвета все эти вздохи и недовольное хмыканье нисколько не тревожили, и она упрямо продолжала оббивать порог домика Рей. И с каждым днем Рей все реже огрызалась на нее, а теперь вот и шаль приняла.

Роксана, молю Тебя, пусть у Рей все будет хорошо, от всей души попросила Лиара, поджидая подругу, неторопливо направляющуюся к ней от крыльца домика Найи. Пусть она оставит свою грусть и начнет новую жизнь, и пусть в сердце ее живет радость и любовь, а не горечь!

– Ты чего ушла? Тебе скучно? – негромко спросила Рей, подходя к ней и останавливаясь возле парапета над становищем.

Ее темные глаза поблескивали в темноте, и в них серебристыми вспышками отражались звезды. Лиара еще раз взглянула на нее и подумала, что Рей очень красива. Что-то таинственное было в мягких чертах ее лица, что-то очень нежное, что так редко встречалось в грубых, словно вытесанных из камня, физиономиях анай.

А еще в последнее время Лиара чувствовала себя возле нее уже лучше, как-то легче, словно кто-то расслабил невидимые путы, стягивающие ее по рукам и ногам. После того разговора они несколько дней не общались, а потом Рей вновь принялась привычно болтать и шутить с ней, будто ничего и не было. И хоть еще порой поглядывала с затаенной тоской, но уже не так, как раньше. Да и чувствовалась она как-то… спокойнее, что ли. Умиротворенной.

– Просто хотелось побыть одной, подышать, - пожала плечами она в ответ на вопрос Рей.