Песня ветра. За Семью Преградами
Шрифт:
– Ну, бывает, конечно, когда кто-то из мелких все-таки начинает показывать клыки, - развела руками Торн. – Но случаи эти так редки, что на них никто и внимания не обращает. Когда Младшие Сестры пасли стада, скотины пропадало гораздо больше, так что мы в любом случае в плюсе.
– А что насчет контактов с анай? – заинтересовалась Рада. – Щенята ведь, скорее всего, любопытные, да и ваши девчонки не сильно от них отличаются. Вы пресекаете эти контакты?
– Раньше пресекали, потому что слишком сильно было недоверие. Теперь, спустя девять лет, все уже так привыкли, что и внимания не обращают. Детишки, коли не заняты учебой или помощью Садовницам, вечно кувыркаются с щенками сальвагов. Кое-кто уже даже подружился. – В голосе Торн звучала удивительная мягкость, которой в нем обычно не было. Так странно было слышать это от нее. – Я сама слышала, что некоторые разведчицы
– Я считаю, что это прекрасно, - негромко проговорила Рада, серьезно глядя на первого клинка. – Война причиняет много боли, война отвратительна сама по себе, но удивительным образом после нее порой случаются и такие вот чудеса. И это – настоящее счастье.
– И то правда, - твердо кивнула Торн.
Рада прикрыла глаза, наслаждаясь тем, как мерно ходят за спиной золотые крылья. Теперь она ощущала их частью собственного тела, неотъемлемой и прочной, будто обладала ими с рождения. Впрочем, возможно так оно и было на самом деле. Возможно именно здесь, в Данарских горах, она и родилась вновь. Ведь целая пропасть отделяла ту Раду, что прошла Семь Преград и буквально ворвалась в становище Сол с голодными до знаний глазами и неутолимой тоской в душе, от той Рады, что теперь летела на укромную поляну среди старого леса, чтобы связать свою жизнь с самой прекрасной женщиной на земле под взглядами Небесных Сестер и Великой Мани и танцевать всю ночь для Них до самого утра.
Мысли сами потекли вспять, возвращая из глубин памяти все, что приключилось с ней за эти полтора года. Долор и крылья, зима в Сол и обучение у Уты, благодаря которому она теперь летала так же хорошо, как ходила пешком по земле, и Источник Рождения, в который они окунулись целиком этой весной, став полноправными членами клана.
Наверное, это было как раз самым безумным воспоминанием из всех. Впрочем, опыт не слишком сильно отличался от произошедшего с ними у Черного Источника за Семью Преградами. Разве что сама структура энергии показалась Раде иной. Черный Источник походил на пружину, до предела скрученную, которая готова в любой миг рывком распрямиться, на сгущенную до физической ощутимости энергию, едва ли не молниеносный разряд, который каким-то чудом удерживается на одном месте. Там Раду буквально распирало от энергии, пространство вокруг нее дрожало и звенело, почти что искры в стороны сыпались. Белый же Источник был спокоен, словно озеро, прозрачный, легкий, как прикосновение тумана к лицу или шали из тончайшего шелка к обнаженным плечам. Когда Рада вынырнула из него, вытаращенными глазами глядя перед собой, улыбающаяся Жрица мягко обвила ее руками, приникла совсем близко, объясняя суть слияния, благодаря которому у анай рождались дети.
– Светлоликая, а есть ли какая-то разница в этом для меня? – с беспокойством задала она наконец так долго тревожащий ее вопрос. – Ведь я была не только в Белом, но и в Черном Источнике. Это меняет что-то для моих детей?
– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Дочь Огня, - помотала головой Жрица, на лице которой не было ни тени тревоги. Лишь мягкая зовущая нежность. – Никогда еще не было такого, чтобы кто-то вступил одновременно в оба Источника. Но не бойся, Небесные Сестры уберегут тебя и не сделают ничего дурного твоим дочерям.
– Скажи еще, светлоликая, а что именно унаследуют мои дети? – Рада никак не могла правильно сформулировать свой вопрос, но очень надеялась, что Жрица поймет ее. – Мою внешность? Мою кровь? Какова разница между детьми, рожденными мной или моей спутницей?
– Ты сальваг? – с интересом взглянула на нее Жрица.
Раде не слишком-то хотелось откровенничать с ней на эту тему, но и не сказать совсем ничего она не могла. Вряд ли кто-нибудь еще смог бы объяснить ей все возможности прикосновения Источника к ее душе и телу, кроме этой Жрицы. Второго шанса спросить уже не будет.
Помявшись, она все-таки неохотно пробормотала:
– Я не сальваг, но в моей крови тоже есть зверь.
– Этого зверя унаследует дочь, выросшая в твоем лоне. Дочь твоей
– А если этот зверь так или иначе связан с эльфийской силой? – Рада нахмурилась. – Ведь способности Первопришедших не только не исчезают, но еще и усиливаются при смешении эльфийской крови с кровью анай. Пример тому – Держащая Щит.
– Она тоже взяла силу от своей мани. В крови Илейн ничего подобного не было, и царица Каэрос почти полностью лишена эльфийских черт. – Жрица вдруг ласково погладила ее по щеке, глядя на нее сочувственно и тепло. – Не беспокойся, дель Каэрос, все у тебя и твоей спутницы будет хорошо. И детки будут здоровые, и сами вы будете в полном порядке.
– Это предсказание? – Рада с опаской покосилась на Жрицу. – Ты способна видеть в узорах Марн, светлоликая?
– Я способна видеть в человеческих душах, дель Каэрос, - мягко отозвалась та. – И я могу тебе совершенно точно сказать, что у людей, которые искренно и всей душой любят друг друга, ничего дурного и не случается вовсе. А в тебе я вижу огромную любовь, такую яркую, что едва ли ее способно вместить иное сердце, кроме твоего. И все у тебя будет хорошо, верь в это.
Какими бы расплывчатыми ни были слова Жрицы, Рада почему-то поверила в них всей собой. И успокоилась. Все мысли о том, что она причинит вред своим детям, что они могут взять в себя ее проклятье, что она сама может угрожать своей искорке, соединяя с ней свое сердце, в конце концов, ушли прочь. Жрица была права. Неужели же Небесные Сестры позволили им встретиться и полюбить друг друга, если бы им с искоркой было предначертано что-то по-настоящему страшное? А даже если и так, то Рада готова была на все. Проклятье, я полмира прошагала, я Семь Преград преодолела ради того, чтобы оказаться здесь. И это не может окончиться трагедией для нас с искоркой. И коли так, то неужели же я позволю своим страхам и пустым шепоткам встать на пути нашего счастья? Разве же я устрашусь хоть чего-нибудь, когда Твое золотое сердце стучит у меня под ребрами, Великая Мани?
Видимо, что-то все-таки отразилось у нее на лице, потому что Торн покосилась на нее, улыбнулась уголком губ и спросила:
– Нервничаешь?
– Немного, - призналась Рада.
– Не волнуйся. Все пройдет хорошо, - твердо проговорила Торн. Только это не слишком-то успокоило Раду.
Под ногами заскользили верхушки деревьев, которые прорезала насквозь тропа, ведущая к поляне для Танца. По ней шагали возбужденные анай, громко смеясь, переговариваясь, обсуждая грядущий Танец. Промелькнули темные макушки Дочерей и Младших Сестер, гурьбой спешащих на поляну, какая-то совсем маленькая девчушка в светлом льняном платье скакала перед ними, взмахивая руками.
Рада судорожно сглотнула, разглядев просвет меж деревьев. И отчего-то сердце в груди заколотилось, как бешеное. Она ощутила себя оробевшей, будто дитя. Точно так же, как в первый раз, когда прижимала к своей груди искорку и шептала ей слова любви. И это было гораздо страшнее, чем поездка на Червях через Пустые Холмы, гораздо страшнее Сагаира и лютых штормов Северного моря. И так сладко, что впору было петь.
На большой расчищенной от леса поляне высился гигантский, сложенный из громадных смолистых бревен остов костра. Вокруг него виднелись кострища поменьше, на которых будут жарить туши баранов для пира в честь Роксаны. Сейчас они не горели. В стороне от костра были расставлены широкие столы, ломящиеся от угощения, возле которых вовсю крутились Дочери, облизываясь и пытаясь стянуть хоть кусочек. Бдительные наставницы не давали им этого делать, грозно хмуря брови и покрикивая на молодняк, но вид у них был добродушный. Да оно и понятно. Сегодня отмечался самый главный праздник Каэрос – День Солнца, сегодня на небе правила Роксана Огненная. Сегодня из шкафов вытащили самые красивые наряды, натерли до блеска сапоги и ремни формы. Все сегодня должно было пройти безупречно.
Со вчерашнего вечера поварихи выбивались из сил вместе с посланными им в помощь Ремесленницами и накрыли такой пир, по сравнению с которым даже кушанья королевского дворца Мелонии бледнели. (По крайней мере, на вкус Рады). На поляну выкатили здоровенные бочки ашвила, меда, вина и пива из закромов, и возле них околачивались разведчицы и кое-кто из Ремесленниц, плотоядно поглядывая на пока еще пустые ряды больших глиняных кружек. Дочери Огня любили и умели пить и славить Свою Богиню. Они умели смеяться от счастья и любить до самого донышка души, они знали цену чести и преданности, они искренно подносили души своей Огненной Богине, и Она отвечала им, щедро одаривая силой и пламенным прикосновением Своего дыхания. И Рада гордилась тем, что стала одной из них.