Песочница
Шрифт:
Испачканное грязью и кровью лицо, свежая царапина над бровью, из которой сочилась алая кровь. Губы, сжатые в узкую полоску от напряжения. Желваки, вздувшиеся на скулах. Всё это было и раньше. Но глаза… Таких глаз девушке никогда раньше видеть не приходилось.
Она видела страх, видела боль, видела ярость, отчаяние, равнодушие, похоть, даже любовь и слепое обожание. Весь спектр человеческих чувств и переживаний. Только одного ей никогда не приходилось видеть в мужских глазах. Того, что стало самым желанным во всей обитаемой вселенной.
Пальцы левой руки, перебирающие крупные жемчужины ожерелья,
Голова откинулась спинку дивана, губы приоткрылись, обнажая белоснежные зубы. Язык скользнул в образовавшейся щели, словно любопытная змейка, пробующая воздух, перед тем, как выбраться из уютной тёмной норки. Длинный протяжный стон вырвался из груди, девушка выгнулась дугой, прикусив губу и сотрясаясь в конвульсиях блаженства. Но даже находясь на самом пике наслаждения девушка не могла оторваться от глаз Андрея. Глаз мужчины, в жизни которого была Цель. Способного пройти через любые трудности, преодолеть любые препятствия ради её достижения.
– Ты будешь моим, - еле слышно прошептали искусанные губы…
Эпизод 27
Первым ощущением стала острая боль в области груди. Ещё не полностью воспринимая окружающую действительность, Андрей попробовал повернуться, чтобы избавиться от неприятного чувства. Результат превзошёл все ожидания. Он не только не получил облегчения, но и с ужасом понял, что тело его странным образом изменилось. Мышцы и кости растворились, превратившись в вязкое желе. Кожа же стала резиновой, делая его похожим на воздушный шарик, заполненный водой. Тысячи острых иголочек вонзились в тело, едва не разрывая ту тонкую оболочку, в которую превратились его покровы. Тем не менее, подспудно ожидаемого взрыва не произошло. Андрей уцелел. Как ему показалось, чудесным образом. Даже более того, ему удалось шевельнуть рукой! Невероятность этого открытия едва не стоила ему сознания. Юноше только каким-то чудом удалось удержаться.
– Смотри, он очнулся! – раздался грохочущий голос.
Звук был настолько сильным, что причинял почти физическую боль. Андрей поморщился и еле слышно прохрипел:
– Нельзя ли потише?
Через мгновение в поле зрения появилось лицо Николая. Механик выглядел уставшим и потрепанным. Под левым глазом весело сиял фингал, судя по цвету, полученный совсем недавно.
– С днём рождения, командир! – с ухмылкой произнёс механик.
– О чём ты? – ворчливо поинтересовался Андрей.
– Тебя здешние эскулапы едва вытащили. Так и норовил сдохнуть.
Юноша прислушался к ощущениям. Действительно, боль наполняла, казалось, всё тело. Но она не была острой и режущей. Нет, этого зверя действительно загнали в дальний угол. Тупая и ноющая, боль причиняла беспокойство, не более. А вот в области она груди действительно мешала. Андрей попытался перевернуться на спину. Механик заметил это движение, пусть и едва заметное, и отреагировал моментально.
– Нет-нет, двигаться нельзя!
Рука легла на плечо, мягко, но настойчиво останавливая порыв раненого. Андрей нахмурился, с раздражением уставившись на подчинённого. Тот смущённо покашлял, но твёрдо ответил:
– Переворачиваться нельзя. У
Это было разумно. Андрей прекратил жалкие попытки трепыхаться, но прошептал:
– Грудь.
– Что?
– В кармане, на груди. Достань.
Комбинезон, пусть и окончательно расхристанный, остался на нём. И память услужливо подсказала Андрею, что вызывает у него столь неприятные ощущения. Николай на миг замер, а потом, кивнув, слегка приподнял командира. Пошарив несколько секунд, механик достал небольшой камешек. Повертев пару мгновений, он хотел выбросить, но тихий возглас Андрея остановил его.
– Нет! Спрячь его для меня.
Николай пожал плечами, но просьбу выполнил. Между тем перед взором появились и другие персонажи. Среди них Андрей с удивлением и радостью наткнулся на лицо Патрика. Тот выглядел бледным, но вполне себе живым. Обрадованный, юноша решил узнать о результатах боя.
– Все живы? Мы выиграли?
— Это ещё как посмотреть, - проворчал Патрик.
– Перестань, парень! Командир спас твою шкуру, а ты всё ворчишь! – оборвал его Николай.
– Я не просил, чтобы меня спасали! Тем более, в таком виде я хуже трупа!
Андрей опустил взгляд от лица к телу Патрика. Взгляд на секунду замер на обрубке, который торчал из левого плеча. От руки практически ничего не осталось. А если судить по костылю, который торчал под правой подмышкой, с ногами тоже было не всё в порядке. Инвалид, абсолютно не способный управлять танком. В реальности, где они все сейчас находились, это действительно мало чем отличалось от настоящей смерти.
– Вам бы тоже не мешало быть серьёзнее! Если ваш благодетель сдохнет, мы все последуем за ним!
– О чём он говорит? – прошептал Андрей.
– Ничего такого, успокойся и лежи. Тебе нужно больше отдыхать, - ответил Петрович, отстраняя остальных. – Покой и лекарства поставят тебя на ноги. Вот увидишь.
– Но…
– Хватит разговоров! Отдыхай. А вы что столпились? Дел других больше нет?
Через минуту юноша остался совершенно один. Возражать, требовать ответа просто не было сил. Поэтому Андрей просто закрыл глаза и провалился в блаженное забытьё.
Следующая неделя для него прошла в «режиме младенца». Андрей практически всё время спал, а просыпаясь, получал от одного из дежуривших рядом с ним членов экипажа лекарства, глотал бульон и снова проваливался в сон. Лишь по истечении недели юноша накопил достаточно сил, чтобы удержаться в сознании хотя бы на полчаса. Оказавшийся рядом с ним Николай вполне ожидаемо стал объектом расспросов. Больше похожих на допрос, если честно.
– О чём говорил Патрик?
– Да он просто бредил. Нёс всякую чушь, - попытался увильнуть механик.
Понятное дело, Андрей ему такой возможности не предоставил.
– Отвечай! – твёрдым голосом приказал он.
– Хорошо-хорошо. Только не нервничай. Я всё расскажу. Как только бой закончился и прозвучал сигнал, мы сразу выбрались из танка и пошли к тебе. Ты выглядел жутко. Мы уже попрощались с тобой, когда прибыли врачи. Они обработали раны, напичкали лекарствами и доставили сюда. Нам же было сказано, что мы остаёмся в живых только до тех пор, пока живёшь ты.