Песочница

Минин Александр

– Мы не выбираем, когда, где и кем мы родимся. Но мы можем выбрать, когда, как и где умрём!

Отец усмехнулся. Эти слова словно зацепили какую-то струну в глубине души. Он кивнул своим мыслям и поднялся с кровати.

– Не буду больше тебя отвлекать, сын. Готовься к своим экзаменам. Удачи!

Воспоминания померкли. Но мрак, опустившийся на юношу, стал другим. В нём больше не было страха и ужаса. Тьма стала одеялом, укрывающим от невзгод.

– Мы не выбираем места и времени своего рождения, - произнёс командир, обращаясь к окружающему мраку.

Голос, прозвучавший в темноте

кабины танка, стал громом среди ясного неба. Андрей буквально физически почувствовал, как внимание всех членов экипажа сосредоточилось на нём.

– Но мы можем выбрать, когда и как мы умрём.

Темнота осветилась разноцветными лампочками приборов. Они были на месте боя. Датчики запускали, собирая информацию об окружении. Но никто даже не покосился на приборы. Все смотрели на юного командира.

– Так кем мы умрём? Трусами, смирившимися с поражением? Или примем вызов, брошенный судьбой? Что скажете?

Тишина висела всего пару секунд. Затем пространство кабины наполнил густой бас наводчика:

– Я принимаю бой!

Ещё секунда, и следом за ним эти слова повторили и остальные члены экипажа:

– Я принимаю бой!

– Я принимаю бой!

Андрей оскалился. Тело наполнялось бешеной, сумасшедшей, яростной энергией. И слова, которые произнёс командир, дрожали от переполняющей их силы:

– Мы принимаем бой!!!

Эпизод 29

Приборная панель мягко светилась, строчки данных бежали, формируя картину полигона. Но Андрей ничего этого не видел. Юноша не собирался выживать в этой схватке. Мысль о смерти перестала быть для него чем-то чужеродным и страшным. Он просто осознал, что каждый вдох может стать последним. Более того, даже то, что он до сих пор жив – вовсе не являлось его заслугой. Целая вереница случайностей, везения или невезения вела его по жизненному пути. И все таланты, все мысли, все способности, все навыки – лишь увеличивают шансы. Вслепую выпущенный снаряд с лёгкостью способен оборвать жизнь и новобранцу, и опытному ветерану. Так стоит ли беспокоиться о будущем? Не правильнее ли будет сосредоточиться на настоящем?

Тумблер общей связи щёлкнул, подключая микрофон командира к вещанию на все танки союзников. Голос юноши дрожал от переполняющего его бешенства:

– Слушайте меня, трусливые собаки! Не возмущайтесь и не кричите, потому что я не слышу вас. Вы называли меня счастливчиком, устраивали пакости все прошлые дни. Каждый из вас желал мне поражения. Что ж, сегодня я проиграю. Но я не сдохну паршивой собакой, скулящей от страха! Слушайте меня все те, кто цепляется за жизнь! Слушайте и услышьте! Сегодня не будет ни хитрой тактики, ни осторожных манёвров! Как только наши «господа» полностью активируют танки, мы поедем вперёд. Просто вперёд! Мы не будем ждать ни вашей помощи, ни поддержки. Мы будем ехать вперёд и убивать каждого, кто встанет на пути!

На той стороне тоже есть те, кто меня ненавидит, кто завидует мне. И они захотят убить меня. Именно меня! Тот знак, что нарисован на броне моей машины – мишень! Именно так сказал мне один знакомый. И он прав. Что ж, сегодня мишень будет двигаться в первом ряду! И если вы не глупцы, то вы знаете, что нужно делать! Если же ваш

страх делает вас трусливыми шакалами – что ж, играйте по старым правилам!

Тумблер щёлкнул снова, отключая связь. Одновременно с этим Андрей отключил отображение союзных танков на тактическом планшете. Он действительно не собирался полагаться ни на чью помощь. В одиночку против целого мира.

Экипаж хранил молчание. Слова командира напугали их. Всё, что он говорил – было жутко! Но имелся ли другой путь? Каждый спрашивал себя и понимал – их юный командир прав. Даже если тень сомнения и мелькала в чьей-то голове, то высказывать его вслух никто не стал. Все сидящие в танке считали себя уже мертвецами. Взвыла сирена. Николай немедленно рванул танк с места. Механик стиснул зубы, по щекам его текли горячие слёзы. В голове билась только одна мысль:

– Мы сами выбираем свою смерть!

Они неслись в пустоту, отбросив все обыденные мысли и желания. Ни один из них не рассчитывал пережить этот бой. Всё, чего хотел каждый – умереть красиво! Так, чтобы на том свете, если он существует, им не было стыдно. Пару минут спустя началось безумие. Несмотря на громкие слова, Андрей вовсе не планировал тупо лететь по прямой и умереть при первом же залпе. Нет, экипаж собирался дорого продать свою жизнь!

Снаряды начали взрываться дружно, друг за другом. Насколько успел оценить Андрей, по меньшей мере четыре вражеских машины выбрали его своей целью. Николай бросал танк из стороны в сторону, уклоняясь от выстрелов. Чебурашка же отстреливался, как настоящий демон преисподней. Разумеется, ни о какой победе речь для них ни шла. Один против четырёх – слишком круто. Можно было лишь оттянуть момент гибели. Который рано или поздно настанет.

Первым «звоночком» стал взрыв, разворотивший правую гусеницу. Танк дёрнулся, разворачиваясь на месте. Андрей стиснул зубы. Что ж, значит, пришло время. Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь каждой крупицей воздуха.

– Огонь! – выкрикнул командир.

Чебурашка не нуждался в командах. В этом бою вообще каждый работал фактически сам по себе. Анархия в чистом виде. Андрей впился взглядом в экран. Передняя камера показывала, как один из противником уже навёл ствол на их машину. Жить оставалось всего несколько секунд.

– Прощайте, братишки, - воскликнул юноша. – Не поминайте лихом!

Ослепляющие вспышки взрывов. Экран на несколько секунд стал белым. Когда же яркость вернулась в норму, Андрей увидел, что вражеская машина горит чадящим пламенем. А оторванная взрывом боеукладки башня валяется рядом.

– Гусеница в порядке! – заорал Николай.

– Тогда вперёд! – тоже закричал командир. – Эти трусы всё-таки пошли за нами! Они пошли!

Безумие перехлёстывало через край. Их танк всё так же нёсся вперёд, вокруг всё так же рвались снаряды. Но теперь за ними шла их союзная команда. Андрей не знал, сколько именно танков, однако это было не важно. Важным было то, что они не остались одни! И теперь у этой невозможной авантюры появился шанс на благоприятный исход. Юноша не собирался давать себе поблажки, позволять надежде на выживание просочиться в разум. Нет, он делал совершенно противоположное, накручивая градус безумия, не давая и мига передышки.