Песочное время - рассказы, повести, пьесы
Шрифт:
Г о ф м а н (с любопытством). Герр Лемке? Чем тебе не угодил он?
П р и н ц. Ты обратил на него внимание?
Г о ф м а н (пожимает плечами). Похож на нитку, выпавшую из иглы. Серый господин.
П р и н ц (сквозь зубы). Он забрал себе в голову, что может распоряжаться мной.
Г о ф м а н. Как это - тобой?
П р и н ц. Ну, моими деньгами.
Г о ф м а н. Зачем же ты ему позволяешь это?
П р и н ц. Он знает больше, чем я бы хотел. Я даже не могу его прогнать. Он побежит к фон Альтману или к герцогу, и это
Г о ф м а н (с участием). Что же ты намерен делать?
П р и н ц (глухо). Я намерен его убить.
Г о ф м а н. Убить?!
П р и н ц. Тише, пожалуйста. А что еще мне остается? В былые времена я бы отправил его в крепость. Но теперь полиция подчинена герцогу, да и то лишь отчасти... (В раздумье.) Вот если бы состряпать против него солидное дело... Я потерял на нем столько денег... Да, Эрнст, ведь ты же юрист. Что бы ты посоветовал?
Г о ф м а н ( растерянно). Я, право, не знаю. Я столько времени не практиковал...
П р и н ц. Ну вот, ты искал полезной работы. Спаси министра от смерти - ибо, видит бог, мне не нужна его кровь, - и это будет прямая польза и выигрыш в человечности. Ведь ты гуманист?
Г о ф м а н (ошеломленно). Ты хочешь, чтобы я его посадил?
П р и н ц. Да, нечто вроде.
Г о ф м а н. Я вряд ли гожусь на такую роль.
П р и н ц. Ну, ты еще подумай. И кстати: ты знаешь, что будешь жить у Шульцев?
Г о ф м а н. Фрау Шульц мне сказала.
П р и н ц. Так присмотри за ее мужем. Ему это не повредит. (Зевает, потом быстро встает.) Ну все. Я иду спать. Шульц отвезет тебя к себе домой... Шульц, войди!
Ш у л ь ц входит.
Карета готова?
Ш у л ь ц. Сейчас будет готова, ваше высочество. Я распорядился.
П р и н ц. И отлично. Спокойной ночи, Эрнст.
Г о ф м а н. Спокойной ночи, Вильгельм.
П р и н ц уходит.
Сцена восьмая
Ш у л ь ц (глядя в окно). Вот и снег. Какие большие пушинки.
Ф р а у Ш у л ь ц, неслышно войдя, начинает гасить медным колпачком свечи на столах. Сцена постепенно темнеет.
Г о ф м а н (после паузы). Как в замке празднуют Рождество?
Ф р а у Ш у л ь ц. О, господин Гофман! Пышно. В этом году будет костюмированный бал.
Г о ф м а н. Это очень хорошо. (Как бы про себя.) Это мне на руку...
Ф р а у Ш у л ь ц. Вы примете в нем участие?
Г о ф м а н. Вероятно. Мне сейчас в голову пришел один розыгрыш.
Ф р а у Ш у л ь ц. Кого вы хотите разыграть?
Г о ф м а н. Принца.
Ш у л ь ц (обернувшись). Неужто, господин Теодор?
Г о ф м а н. Да. И я надеюсь, что вы как старый артист и комик поможете мне в этом.
Ш у л ь ц (смущен). А это... это безопасный розыгрыш?
Г о ф м а н. О, совершенно безопасный.
Ш у л ь ц (грустно). Потому что я очень люблю принца. И любой вред, даже самый невинный...
Г о ф м а н. Нет, ему это пойдет на пользу.
Ф р а у Ш у л ь ц (мужу). Чего ты боишься? Ведь господин
Ш у л ь ц. Да... Да, конечно...
Г о ф м а н (Фрау Шульц). Ваша помощь, возможно, будет тоже нужна.
Ф р а у Ш у л ь ц. Можете смело на меня рассчитывать. А в чем суть придуманной вами шутки?
Г о ф м а н. Так - нечто вроде заговора. Но я еще не все рассчитал. К тому же нужно уговорить герра Лемке... а вот и он!
Входит м и н и с т р.
М и н и с т р (торжественно, с порога). Перед сном его высочество сделал устное распоряжение, которое я уполномочен передать статс-секретарю, господину Шульцу. Однако содержание этой реляции таково, что, я полагаю, герр Гофман тоже может ее услышать. Речь идет о назначении суммы на содержание друга его высочества Эрнста Теодора Амадея Гофмана при дворе на время его пребывания в резиденции принца. Завтра утром господин Шульц составит указ.
Г о ф м а н (дрогнувшим голосом). И какова... какова же эта сумма?
М и н и с т р (с полупоклоном). Пятьсот лаубталеров в месяц.
Г о ф м а н. Пятьсот?! (Вскакивает, роняет одеяло с колен, полотенце на голове разматывается.) Вы говорите - пятьсот?!
Ф р а у Ш у л ь ц радостно хлопает в ладоши, Ш у л ь ц подходит с поздравлениями.
И когда же я смогу получить эти деньги?
М и н и с т р (повторив поклон). Никогда. Деньги будут истрачены в вашу пользу. Однако согласно воле его высочества, он сам решит, как и на что употребить их. (Улыбнувшись.) Всего доброго, герр Гофман! Карета уже внизу!
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Сцена первая
Гостиная Ш у л ь ц е в. Готическое зеркало аркой. Слева от него висит на стене карнавальный костюм: черное мужское одеяние, перехваченное поясом с небольшой шпагой. Выше воротника - маска, изображающая Щелкунчика. К ней приделан рычаг, приводящий в движение челюсть. Левее, ближе к зрителю, обеденный стол с набором столовых принадлежностей. Среди них чернильница с воткнутым пером. За столом, в ночном колпаке, с шарфом на шее, сидит Г о ф - м а н. Справа, возле кулис - резное кресло с высокой спинкой. На нем ворохом брошено ярко-красное бархатное платье. Г о ф-м а н один.
Г о ф м а н. Я люблю зиму в Германии. В Париже сейчас дождь - скука... А у нас мороз.
Г о л о с Ф р а у Ш у л ь ц (за сценой). Вот от него-то вы и простыли в дороге.
Г о ф м а н. Может быть. Но все-таки это веселей, чем плескаться в лужах. А что за вид днем, фрау Шульц, из ваших окон! Особенно, если пойдет снег. Лес в инее, все в сугробах, зеленый лед на реке блестит, как бутылочное стекло. Солнце прячется в тусклой мгле, как в перине. И островерхие кровли монастыря Святых Угодников поднимают свои шпили у самого леса... Бархатный Брейгель любил писать такой пейзаж. А Людвиг Тик говорил, что в готических башнях истинный дух гнездится не реже, чем под гордыми куполами старого Рима.